искать своих деток.
– Мужчины! Садитесь кушать… Я вам пельменей наготовила! – позвала Аля. Подруга вынесла из кухни большое блюдо пельменей.
…Они ужинали. На столе стояла бутылка красного вина, салат. Алина мать, седенькая и тихая, следила, чтоб ни у кого в тарелке не было пусто. Аля ела с аппетитом и при этом весело болтала:
– Ну эта Машенька Филатова, я просто не могу! Такая крохотулечка, такая пупочка – и скочет, и скочет, и скочет!.. У меня в классе три девочки тоже занимаются, но они как медвежатки…
– Угу… Угу, – поддакивал с полным ртом Ненароков. Алик ничего не ел: возил ложкой по тарелке и канючил:
– Чу ча… Чу ча… Чу ча!..
Мать рассердилась:
– Опять «чу ча»! Что это еще за «чу ча»? Скажи: «Хочу чаю»! По-русски скажи, а не по-китайски. А то не получишь ничего!
Алик хотел что-то ответить, но слова совсем не получались. Тогда он заплакал – прерывисто, как будто и плакал заикаясь.
Ненароков заступился за сына:
– Ну что ты, Аля? Раз не хочет человек… Не надо было шоколадку давать.
– Значит, я виновата? – сразу бросилась в атаку Аля. – Ты знаешь, как воспитывать, а я нет?.. Попробовал бы отказать, когда ребенок плачет!..
– Ой! Мне ведь к Жанне еще надо! – вспомнила вдруг Алина приятельница и поспешно встала из-за стола. – Всем спасибо, до свиданья!
Аля и не заметила ее ухода. Глядя горящими глазами на мужа, она кричала:
– Носишься неизвестно где! А потом приезжаешь и учишь!
Теща вздохнула и накрыла пельмени миской, а сверху полотенцем: знала, что теперь не скоро к ним вернутся.
– Почему «носишься»?.. – слабо отбивался Ненароков. – Я работаю…
– А я не знаю, работаешь или не работаешь! Может, нашел какую-нибудь и к ней летаешь!
Ненароков не удивился дикой несправедливости этого обвинения, давно уже привык. Он сказал только:
– Аля, Аля… Что ты плетешь?
Взял сигареты, спички и пошел на крыльцо курить.
…Он курил, глядя на прозрачный кружок луны в еще не потемневшем небе и вспоминал, как пять лет назад он приехал сюда, в этот городок, чтобы предложить Але руку и сердце. Нашел он ее на танцах, в клубе…
Аля увлеченно танцевала, подняв над головой красивые плавные руки, и не сразу заметила, что Валентин машет ей фуражкой. А когда заметила, бросила партнера, старшего лейтенанта, и побежала к Ненарокову. Ее провожали внимательные мужские взгляды, а старший лейтенант, не разобравшись в ситуации, даже пошел следом, чтобы вернуть Алю. Но увидел ошалелые от любви глаза Ненарокова, увидел, как Аля протянула ему навстречу руки, и свернул с курса.
– В отпуск? Или командировку? – растерянно и радостно спросила девушка.
– Приехал предложить руку и сердце, – ответил Валентин сияя. – Алечка! Завтра подаем заявление!
– Ты что придумал? Я же не могу уехать, – испугалась Аля. – Сто раз тебе объясняла: я целевая студентка, меня только через два года отпустят…
– Да не надо никуда уезжать! – продолжал радоваться Валентин. –