я увидеть привычную картину – скуку на лицах и полное равнодушие к проблеме индивидуальности. Но ребята сидели притихшие, сосредоточенные, сочинение Лены Новиковой заставило их задуматься о чем-то своем, личном.
– Многие написали о проблеме уважения к личности, – продолжала учительница. – Я всем поставила четверки. Дело в том, что, прежде чем требовать к себе уважения, его надо заслужить. А вы пока не совершили ничего достойного.
– Разве личность не достойна уважения сама по себе? – вдруг сказала Маша. – Неужели моя точка зрения хуже другой?
– Я уважаю точку зрения каждого ученика в этом классе, – серьезно ответила Любовь Григорьевна. – Но вы не раскрыли тему. Вы начали качать права и при этом ни на минуту не задумались о личности и индивидуальности, в отличие от Лены Новиковой.
Маша поняла, что ей лучше промолчать на сей раз. Философские дебаты с учителями обычно проходили при молчаливом одобрении класса, но в этот раз, казалось, ребята были не на ее стороне. Когда все пошли в столовую, Маша немного отстала, спряталась за дверью, чтобы зашнуровать кроссовки, а в это время с другой стороны двери остановилось несколько ребят, среди них был Костик. Когда Маша услышала его голос, пальцы вмиг стали непослушными.
– Я даже не знаю, – отвечал кому-то он. – В классе мало симпатичных девчонок.
– А вот Маша Некрасова? – ехидно осведомился кто-то. – Тебе же она вроде нравилась.
Сердце у Маши подпрыгнуло, и она замерла, боясь даже дышать, в ожидании ответа.
– Маша, – задумчиво протянул Костик, – она симпатичная и прикольная, но… В общем, такая, как все девчонки. В ней нет ничего особенного…
– Да ну? – ребята засмеялись и прошли мимо, не заметив притаившуюся Машу, у которой на глазах закипали слезы обиды. Ей хотелось закричать: «Я не такая, как все! Я СКВОЗНЯК, я умею колдовать, я спасаю другие миры!» Но ничего подобного вслух она не сказала. Что толку доказывать, что она совершила достаточно подвигов, чтобы считаться настоящей личностью, если все доказательства – лишь ее воспоминания. Она жила, чувствовала, рисковала жизнью, она и в самом деле испытала невероятные приключения, но в реальном мире они значат не более, чем страшный сон.
У нее просто чесались руки совершить какое-то чудо, например, переодеться на глазах у всех в бальное платье. Но она подозревала, что у нее ничего не выйдет. Во-первых, магия в нашем мире ощущалась еще слабее, чем в параллельном, а она так и не доучилась в Академии сквозного пути, чтобы применять волшебство с легкостью, как в сказках. А во-вторых, страшно даже себе представить, что бы началось, если бы люди узнали об ее способностях. В лучшем случае ее бы посадили в психушку. А в худшем… На этом, как говорит Масяня, мысль останавливается. И в самом деле, детские выходки. Нет, сегодня просто плохой день, не стоит поддаваться отвратительному настроению. Что бы сказал магистр Александр, если бы узнал о ее фантазиях?
Дома за обедом папа, как всегда, читал газету. И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день ему попалась статья про детский ансамбль «Росинка».
– Да-а, бывают же талантливые дети, даже в Германию ездили с гастролями! Маша, ну почему ты как все?!
Это была последняя капля! Маша бросилась в свою комнату, начала выдвигать ящики письменного стола – после своего последнего путешествия она за ними спрятала свое складное зеркало с гребешком и кристалл – кулон из горного хрусталя на шнурке. Магистр Александр сказал, что юный странник отправляется в путь только в том случае, если при нем есть зеркало для связи между всеми мирами Великой спирали и кристалл – для накопления магической энергии, при условии, что в другом мире нужна помощь человека извне и если Маша готова расстаться со своей реальностью. Маша аккуратно, держа за скотч, положила зеркало и кулон посреди стола, потом надела свою кожаную куртку, куда кузнец из Как-о-Дума вшил броню из драконьей стали, спрятала в карман шоколадку, спички, блокнот, кухонный ножик – ведь она может перенестись в дремучий лес, где на нее нападут дикие звери. Налила в пластиковую бутылку воды и только потом надела кулон и взяла в руки зеркало. Ничего не произошло.
– Ну же! Я готова! – крикнула Маша.
– Что? – отозвался папа.
– Черт! – Маша бросилась на кровать лицом в подушку. Другой мир не спешил ее принимать. Наверное, там не нужна была ее помощь. Или она утратила способности СКВОЗНЯКА. Или ей просто все приснилось?
Пораженная последней мыслью, Маша щелкнула пальцами, чтобы приманить из кухни папину газету. Но ничего не вышло. Не было ощущения щекотки под кожей, где-то в костях, еще глубже… Не чувствовалась магия. Маша щелкнула еще и еще, стараясь уловить хоть что-то. Бесполезно. Медленно Маша стащила с себя куртку. Под подкладкой чувствовались чешуйки брони. К верхней петельке привязана шапочка с крохотным синим фонариком. Нет, ее путешествие не было сном! Но почему сейчас ничего не получается?
В комнате было душно и пыльно, от подушки нестерпимо несло слежавшимися куриными перьями, Маша лежала, прижав к себе жесткую гладкую куртку, и изо всех сил старалась заплакать, но слез не было, не было и жалости к себе. «Если