никак не скрыть…
Вздохнув, Олег поддернул обе брючины, осмотрел кроссовки и, удовлетворенный результатом, осторожно подвинулся к иллюминатору. Опустил на нос темные очки, взглянул вниз, где быстрая речка Тура прочертила зигзаг и скрылась за кронами хвойно-березового леса. Над далекой зеленоватой водой выгибалась арка моста. Дорогу к нему проложить по зиме не успели, вот и стояло дорогостоящее сооружение почти без дела. А за мостом, до самого горизонта и взгляду зацепиться было не за что. Лишь однотонная зелень тонула в сероватой дымке.
– Под крылом вертолета о чем-то поет зеленое море тайги! – хохотнул Марк, словно смог прочесть его мысли.
– Что? – Олег наклонился. – Слышу плохо. Шумно здесь!
Вибрация от ротора передавалась на борт. Пассажирская скамья дрожала и громыхала всеми своими металлическими суставами…
– Шумно, – согласно закивал Марк. – И трясет как в тракторе. Но другого транспорта на Сизое нет. Ты уж потерпи, Заболоцкий. Если на Игл-Яхское или Туманное еще можно машиной добраться, то на Сизое – только зимой, когда болото замерзает. А с апреля по октябрь эти черти живут там как на острове…
Марк – он же Марк Валентинович Машкарин, он Машка, он же Сёма, он же Гоша, он же Горец, он же Васёк, он же Ботвинник, он же Ботало – бывший друг, бывший однокурсник и бывший хороший человек. Уже пять лет Марк служил заместителем Турского межрайонного прокурора, после чего хорошим человеком остаться довольно трудно…
На Сизом Марку делать было абсолютно нечего. Он увязался туда за компанию. Олег вызвонил его по старой памяти, когда приехал в Туру, а дальше все как-то пошло само собой: встретились, посидели в главном городском ресторане «Тура», завернули в гости к привлекательному, но почему-то совершенно одинокому существу по имени Янина – старшему помощнику прокурора, как выяснилось позже. У нее и просидели почти до утра. Марк заверил, что с начальником Турского нефтегазодобывающего управления компании «Нафта Восток», которого за глаза все здесь звали Рыжим, он договорится сам, поэтому, мол, Олегу беспокоиться не о чем. Под весом этого довода Олег и отключился. Обратной дороги в гостиницу, память уже не сохранила…
На лавке напротив заерзал Кулек. На Олега он старательно не смотрел. Нет, Кулек был не глуп. Определенно, не глуп. Просто ленив и крайне неудачлив. Судьба свела их с Олегом два года назад. Кулька пытались тогда привлечь к уголовной ответственности по «безразмерной» сто пятьдесят девятой за мошенничество, но с казенным домом, где ему предстояло провести лет семь, Кулек благополучно разминулся и покинул зал суда, благодаря Олегу, свободным человеком. Тем не менее, без малого год он успел отсидеть в СИЗО, где не только похудел, но и проникся к Олегу таким уважением, что с тех пор бросался без раздумий выполнять любое его поручения.
Вот только Олегу от этих искренних порывов Кулька бывало часто жарковато. Последний раз, например, Кулек сам вызвался найти шамана, после чего пропал куда-то на целых две недели, не отвечая на звонки, а когда объявился – грязный, вонючий, без копейки денег, но с довольным выражением на неумытой физиономии, то оказалось, что телефон у него попросту украли. И мотался Кулек вовсе не по дальним поселкам Алтая, Тувы, Эвенкии или Удэге, а занесло его каким-то ветром совершенно в противоположную сторону – за Урал. Там он и разжился, не долго думая, Кайратом Малдыбаевичем Абилевым – актером оренбургского театра-студии «Арт-Нуво».
Нет, против оренбургских театров как таковых Олег ничего не имел, как и против актеров, но ему-то нужен был шаман. Настоящий. Чтобы клейма поставить было некуда. А у коренастого юноши из Оренбурга, которого Кулек энергично толкал впереди себя, имелись как минимум два недостатка. И оба сразу бросались в глаза. Во-первых, слишком молод. Во-вторых, он был казахом. С актером ненецких, бурятских, эвенкийских, тувинских или каких-нибудь иных кровей малых народностей Сибири еще можно было бы смириться, но с казахом…
Олег непроизвольно перевел взгляд с Кулька на Кайрата. Тот принарядился в какую-то бесформенную и длиннополую хламиду неопределенной расцветки, сильно напоминавшую изрядно поношенный и хорошо засаленный бухарский халат, украшенный веревочками, кожаными лоскутками и медными бляшками, а снизу подбитый облезлым, пыльным мехом с вышивкой и кисточками. После посадки в «вертушку» Кайрат довольно натурально изображал на лице кармическое спокойствие, а между колен бережно сжимал кожаный бубен с размытым рисунком и металлическими пластинками по кругу. Заметив взгляд Олега, он звякнул колокольчиками, зловеще прищурился и закатил глаза к рифленому потолку кабины…
Поначалу Олег был в ярости. Время ушло безвозвратно, и найти настоящего шамана за оставшуюся неделю было нереально. Но уже на следующий день, хорошенько подумав, Олег успокоился и решил, что отказываться от хорошо проработанного плана из-за глупости Кулька было бы еще большей глупостью. Впрочем, и юноша из рода Абилевых оказался не по годам сообразителен. В свою новую роль он вживался буквально на глазах и выглядел в ней вполне убедительно. Особенно если не знать, что всю свою шаманскую амуницию он позаимствовал из битого молью реквизита родного театра. Олег неожиданно для самого себя пообещал прибавить