ет нервную дрожь, сухой шорох шпателя – аллергию.
А уж если, ко всему прочему, добавляется раздел наследства, которое эта квартира собой представляет…
Ольга засыпала и просыпалась с ощущением случившейся беды. Отдохнуть никогда не удавалось – глаза весь день горели так, будто в них насыпали песку. С тяжелой головой она одевалась, торопливо пила безвкусный растворимый кофе и отправлялась в суд. Она ходила туда чуть не каждый день, хотя заседания по ее делу назначались раз в месяц. Но женщина не доверяла своему адвокату и постоянно стояла у него над душой, наблюдая, чтобы тот хотя бы не потерял бумаги.
Сегодня этот юный, совершенно неопытный парень наконец довел ее до белого каления. С трудом добытая справка как в воду канула. Адвокат (язык не поворачивался называть так этого растяпу) лениво покопался в папках, несколько раз заглянул в один и тот же ящик стола, со вздохом потянулся к шкафу…
И тут она не выдержала:
– Опять потеряли?!
– Найдем, – сонно ответил тот. – Ну, еще раз сходите, возьмете выписку…
– Да разве это так просто?! – вскипела она. – Имейте совесть, вам же уплачено вперед, могли бы и поработать!
Собственно говоря, платила она вовсе не этому юнцу, а его матери – та работала в том же суде. Но, как на грех, эта опытная старая адвокатша скончалась после второго же заседания суда. Оказалось, что у нее была застарелая и тщательно скрываемая от клиентов форма рака. Женщина работала до последнего. Всех осиротевших подопечных автоматически передали ее сыну, чтобы тот довел дела до конца. И он вел их – как умел. А парень не умел ничего. Это был типичный маменькин сынок, получивший место только благодаря хлопотам матери и совершенно для него негодный. Но отказаться от его услуг Ольга не могла – у нее попросту не было денег на другого адвоката.
Она часто вспоминала тот зимний день, когда налаженная жизнь рухнула, и поражалась – как мало нужно времени для того, чтобы все покатилось под откос! А ведь казалось, что счастье наконец достигнуто и ничто ему не угрожает. Покончив с нелегким разводом, любимый человек с радостью женился на ней. Ей удалось выгодно продать свою квартиру в дальнем районе Подмосковья, и все вырученные деньги она вложила в ремонт московской квартиры, принадлежавшей мужу. Они рассчитали, что оставшихся денег им хватит даже на то, чтобы отдохнуть где-нибудь за границей. В Испании, например. Отдых был так необходим…
В тот долгий февральский вечер она как раз изучала туристические проспекты. Хотя до вожделенной поездки было далеко, Ольга не отказывала себе в таком невинном удовольствии. Тем более что ужин потихоньку готовился на плите, квартира была прибрана, телефон молчал, а Виталий еще не вернулся с работы.
В половине девятого она выключила плиту и взглянула на часы. Он задерживался, но это было обычным делом – часто случалась дополнительная работа. Под крышкой кастрюли меланхолично побулькивал остывающий борщ, в духовке подсыхали пирожки. Проспекты были прочитаны от корки до корки, у Ольги кончились сигареты, а Виталий все не возвращался.
В десять она не выдержала и позвонила мужу на работу. В трубке раздавался мелодичный, механический голос автоответчика, предлагающий оставить сообщение после гудка. Ольга оделась и вышла на улицу. Она решила, что Виталий уже в дороге, так что лучше всего будет встретить его у выхода из метро. Дорога к дому одна, так что они не разминутся. Ей не сиделось на месте – в груди накипала тревога, и успокоиться было невозможно. Слишком часто выдавались прежде такие тревожные вечера, когда она ждала и не знала – придет ли он домой? Может быть, остался ночевать в своей бывшей семье? Может быть, все кончено?
Но такой вариант был невозможен – только не сейчас! Те отношения разорваны окончательно, он не может вернуться туда после всего, что было… Она убеждала себя в этом, пританцовывая от мороза возле станции метро. Потом зашла вовнутрь, погреться. Стоя у турникетов, она следила за потоком пассажиров, выходящих с эскалатора. Поток редел, толпа распадалась на отдельные лица – усталые, веселые, старые и молодые… Но Виталия среди них не было.
Поздней ночью, сидя за чашкой остывшего кофе, она вдруг поняла – с мужем что-то случилось. Что-то ужасное – иначе почему он не смог позвонить? Она успела взбудоражить всех его друзей, когда звонила им уже после полуночи и просила сообщить что-нибудь о Вите. Толку удалось добиться только раз – один его сослуживец сообщил, что они с Виталием вместе уходили с работы. Как обычно – в восемь часов вечера. И Виталий сразу спустился в метро.
– Но ты знаешь, – сообщил тот, – у него был такой больной вид! Я ему сказал, что нужно отдохнуть – нельзя же так надрываться, дело кончится больницей! Предлагал подвезти, да он отказался…
След обрывался на той самой дальней станции метро. После этого никто Виталия не видел. Едва дождавшись пяти утра, она снова выскочила из дома и поехала на ту злополучную станцию метрополитена. Отыскала милиционера и сбивчиво поведала о случившемся.
– Я уверена, что мужу стало плохо и он упал где-то на станции или в вагоне! – в отчаянии говорила она. – Ради бога, найдите его!
Молоденький