Роджер Петибридж

Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918


Скачать книгу

те шаг!

      Неугомонный не дремлет враг!

      Товарищ, винтовку держи, не трусь!

      Пальнем-ка пулей в Святую Русь —

      В кондовую,

      В избяную,

      В толстозадую!

Из «Двенадцати» Александра Блока, самой знаменитой поэмы о революции

      Вступление

      Эта книга – не изложение истории русской революции. Скорее ее можно счесть попыткой показать серию диапозитивов, иллюстрирующих главные события того периода. Лектор с указкой раскованно комментирует их, а аудитория имеет возможность любоваться живыми картинками, свободная от необходимости переваривать массу фактов, дат и тезисов политической философии. Студент, изучающий русскую историю, может при желании почерпнуть из этой книги детали и подробности революции, а публика, как таковая, имеет возможность в любой момент прекратить рассматривать калейдоскоп событий.

      Книги такого рода почти целиком состоят из отчетов очевидцев величайшего кризиса в истории, и по ним невозможно оценивать те глубинные течения, которые, слившись воедино, обрушились штормом. Единственное, что в них есть, чем они ценны, – это факт физического присутствия, отношение к преходящему моменту – небрежно-развязная походка Ленина, его картавое «р», жар полемики в залах заседаний, рев сброда, штурмующего Зимний дворец.

      Джон Рид, один из самых известных репортеров, присутствовавших на месте событий в Петрограде 1917 года, писал в предисловии к «Десяти дням, которые потрясли мир»: «Что бы ни думали иные о большевизме, неоспоримо, что русская революция есть одно из величайших событий в истории человечества, а возвышение большевиков – явление мирового значения. Точно так же как историки разыскивают малейшие подробности о Парижской коммуне, так они захотят знать все, что происходило в Петрограде в ноябре 1917 г., каким духом был в это время охвачен народ, как выглядели, что говорили и что делали его вожди. Именно об этом я думал, когда писал настоящую книгу».

      Издатель данной книги тоже пытался показать, как люди «выглядели, говорили и что делали». Он не может соперничать с Джоном Ридом, который действительно был в гуще революционных толп и передавал свои впечатления с удивительной непосредственностью, свежесть которой не поблекла за все эти прошедшие десятилетия. Но все же у издателя есть одно преимущество. В наше время он может слегка пренебречь страстями революции, обрести более широкий взгляд на ход событий и сделать выбор из множества мемуаров и свидетельств бесчисленного количества современников тех событий – всех цветов, мастей и политических взглядов: коммунистов и монархистов, иностранных журналистов и послов в Петрограде, честных русских солдат на фронте и неотесанных крестьян в глубине страны.

      Русская революция была колоссальным событием, все очевидцы которого пристрастны. Будущий историк, имея в своем распоряжении огромную кучу свидетельств о ходе революции, которые уже скопились к настоящему времени, скорее всего, сможет разобраться в них и вынести объективное суждение. Издатель данной книги предпочел покинуть зал суда, оставив очевидцев вспоминать и спорить между собой. Процесс не подошел к концу, нет никаких ограничений в качестве и количестве разнообразных свидетельств и показаний, но финального решения нет и быть не может. Был ли Ленин в самом деле немецким шпионом? Насколько велика в русской революции была роль Троцкого, искаженная советскими историками? Удалось ли Анастасии[1] вырваться из рук убийц царской семьи и много лет спустя возникнуть в далеком углу Германии? Эти проблемы вместе с массой других так и остаются нерешенными. Свидетели просто дают нам возможность снова увидеть воочию те хаос и агонию, которые стали высокой драмой революции.

      Наверное, читая эти трагические страницы, любой человек не сможет не задуматься, насколько контрастны воззрения на революцию ее сторонников и их главных противников.

      Взять, например, теплые и сердечные слова княгини Палей[2] об императрице, на которую она во время отречения царя от трона смотрела сквозь розовые очки и которая в ее восприятии была симпатичным и благородным созданием, – и сопоставить их с холодным отчетом Керенского о бывшей государыне всея Руси. Он дал его немного погодя, когда был министром юстиции и имел достаточно власти, чтобы физически уничтожить ее.

      Муж княгини Палей подошел к царице.

      «Императрица в простом облачении медсестры поразила его спокойствием и серьезностью взгляда.

      – Дорогая Аликс, – наконец сказал великий князь. – В эти трудные минуты я хотел бы быть рядом с вами…

      Императрица посмотрела ему в глаза.

      – Ники? – спросила она.

      – С Ники все в порядке, – торопливо добавил великий князь. – Но крепитесь, будьте столь же мужественны, как и он. Сегодня, 16 марта, в час утра, он подписал отречение от престола – за себя и за Алексея.

      Вздрогнув, императрица опустила голову, словно молилась. И затем, собравшись, сказала:

      – Если Ники это сделал, значит, он был должен так поступить.