Медведь. Иван Николаевич Пальмов

уже и не важно. Он, конечно, думает, что родился первым, но я-то знаю кто из нас старший. До этого я жил в магазине, потом в пленке лежал, очень долго и не интересно. С Ёркой мне хорошо, он меня всюду с собой носит. Везде все глядим, рассматриваем. Даже в школу мы долго ходили вместе, потом, правда, реже, но я его понимаю. Было время, что я там, среди плюшевых, и вовсе один был. Да, забыл – быть плюшевым нормально, это почти такая же разница что и между бурыми и белыми зверьми. Пожалуй, я поменьше тех, хоть и не видел ни одного пусть бы даже и бурого. Ёрка подлец видел, а меня тогда не взял. В зоопарк ходил, видишь ли, с классом. Ну, ничего увидим еще.

      Запись вторая:

      Пришел вчера обнял. Молодец. Ну а потом, черт его знает что. Ушел куда-то, вернулся грустный, ничего толком не говорит. Спросил только «как тебе?», а что «как?». Жилье как жилье. Койка стоит, рядом стол, стул, на стене ковер – мягенький. Вот еще, побелка эта кругом во все стены кроме той, что с ковром, выпачкался ужасно. Нет, Ёрка не виноват, пришла тетя и давай все переворачивать, бросила. Не понравилась, одним словом. Ладно, двумя, но все равно. Был еще мужик, мрачный, даже по сравнению с тетей, хоть та и тучнее грифельной доски.

      Запись третья:

      Писать все сложнее. Меня вечно прерывают эти бродилы. Да, да – тетька с дядькой. Чем они занимаются? В школу не ходят, работать не работают. Вычислил определенный перерыв, вот пишу. Ёрка вроде ничего освоился, только пропадает изо дня в день. Может, растет парень. Ничего не поделаешь, а все равно жаль.

      Запись четвертая:

      В любви мне признавался, Ёрка то мой. Ну, эт ничего, у него бывает. Нахлынуло видимо, иль соскучился. Вот только общаемся мы теперь не раньше, чем перед сном. Но перед сном обязательно. Ну, он так, от чего-то, больше спрашивать стал. Раньше бывало разговорится… хвастался больше.