но никогда не спускается к ним. Её зовут тётя Сима, она старше всех своих соседок – пенсионерок. Старушке почти девяносто два, она из поколения матерей собравшихся на лавочке. Завидев её, все соседки улыбаются и машут рукой. Тётя Сима тоже приветствует сидящих внизу под её балконом, но никогда не улыбается. В мыслях она снова и снова возвращается к трагическим событиям своей юности.
– Судьба тёти Симы очень похожа на судьбу Анны Франк, с той разницей, что тёте Симе посчастливилось выжить, – уже в который раз говорит её ближайшая соседка Лена. – Только про Анну знают все благодаря её дневнику, а про тётю Симу – только жители нашего микрорайона, только у нас её называют второй Анной. Хорошо было бы, чтобы о ней написали книгу.
Весна 1941 года пришла в Золотоношу с опозданием. Позже обычного зацвели яблони, а вслед за ними вишни, превратив маленький украинский городок в цветущий сад. Это время Сима особенно любила и сожалела, что оно длится недолго. Она чувствовала себя принцессой в сказочном цветущем королевстве, которой посчастливилось быть дочерью заботливых родителей, сестрой прекрасных братьев и подругой многих одноклассниц.
Сима заканчивала семилетку, после которой твёрдо решила поступать в финансовый техникум, чтобы выучиться на бухгалтера. Мама не могла понять свою изящную грациозную дочку. В её представлении бухгалтер был толстым ворчуном, страдающим геморроем и ко всему придирающимся. Папа же поддерживал стремление Симы поступать в финансовый технику. Он считал, что если дочка любит математику и порядок, то лучшей профессии, чем бухгалтер ей не найти.
С начала мая на Симу обрушился целый каскад несчастий. Начались они с развода родителей, который был неожиданностью не только для Симы, но и для целого городка, где все друг друга знали. Семья Петрушанских считалась счастливой и материально обеспеченной. Мама работала в аптеке рядом с домом, папа – слесарем на завод. Руки у него были золотые: многие жители городка приносили папе неработающие швейные машинки, примусы, утюги, фонарики и он всё это ремонтировал. Развод очень расстроил маму, а поэтому и Симу. Братья были далеко от дома: старший, Алик, уже успел окончить военное училище и служил в Средней Азии, средний, Давид, после окончания школы уехал учиться в Москву.
– Это называется седина в бороду – бес в ребро, – сказала Симе мама. – Она моложе него на двадцать лет. Он любит её, она любит его деньги – вот тебе и взаимная любовь. Люди приходят в аптеку, сочувствуют, и это сочувствие мне надоело. Я уезжаю в Киев к Лизе, там без работы не останусь.
Вскоре мама собрала чемодан и отправилась в Киев, где жила её сестра Лиза, а через два дня в доме появилась новая хозяйка-учительница немецкого языка средней школы Галя Фесуненко. Пять лет назад приехал она в Золотоношу после окончания пединститута, за это время успела выйти замуж и разойтись с мужем, который, как утверждали в городке, безбожно пил, а теперь разрушила счастливую семью.
Сначала Сима смотрела на Галю враждебно и всё надеялась, что мама вернётся, но потом поняла, что этого не будет. Каждое утро мама вставала ни свет ни заря, кормила кур, готовила завтрак. Потом они с папой молча ели и уходили на работу.
Галя делала то же самое, только они с папой за завтраком не молчали, а постоянно что-то обсуждали, смеялись, шутили и смотрели друг на друга с любовью.
– Всё-таки евреи – самые лучшие мужья, – сказала однажды Галя Симе. – Только выйдя замуж вторично я поняла, что такое семейное счастье.
Вот только длилось её семейное счастье недолго: через месяц ночью около дома остановился чёрный автомобиль, из которого вышли трое в чёрном и забрали папу. Позже он был осуждён как японский шпион.
– Мой муж – шпион, – плакала Галя. – Большей глупости и не придумаешь!
– Может быть, Сталину письмо написать? – предложила Сима. – Он обязательно во всё разберётся.
Каждый вечер в дом только о папе и говорили и искали выход из критической ситуации. Горе сплотило Галю и Симу, но вскоре грянула новая беда – началась война. Мама написала Симе, что муж тёти Лизы уже в армии, а сестра со своей дочкой сидит на чемоданах, потому что они, как и многие другие киевские евреи, стараются как можно скорее покинуть город и уехать на восток, только она никуда ехать не собирается.
«И правильно делаешь, – написала ей Сима. – Оставайся в Киеве, я буду тебе письма писать.»
Немецкие войска быстро продвигались вглубь Украины, и уже в сентябре пал Киева, а вскоре и Золотоноша. Галя стала работать в полиции переводчицей, и после своего первого рабочего дня на новом месте принесла домой страшную новость: у нескольких тысяч евреев, которые не успели вовремя покинуть Золотоношу, нет никаких шансов остаться в живых. Когда она это рассказала, Симу охватил ужас.
– Не волнуйся, я тебя спасу, – пообещала Галя. – Но ты теперь не должна выходить из дому. Работая в полиции, начинаешь смотреть на людей другими глазами. Нет, я не хочу сказать, что все они – негодяи, но среди тех, кого я считала порядочными, оказались и такие, которые выдали полиции своих соседей-евреев.
С этого дня Сима стала затворницей в собственном доме. Это продолжалось