тмосфера какой-то особенной, домашней унылости. Всё как в детстве…
– Значит, это и есть моё новое место работы? Ну-с, посмотрим, посмотрим, – бодро пробурчал я себе под нос.
Клубящийся по платформе туман начал собираться, густеть, приобретая форму, и ещё через несколько мгновений передо мной стоял станционный смотритель. Пожилой вампир дружелюбно улыбнулся, обнажая полустёршиеся клыки и привычно подхватывая мой чемодан.
– Как доехали, месье? Надеюсь, поездка была не слишком утомительной? – вежливо поинтересовался он.
Я устало покачал головой, улыбаясь в ответ:
– Нормально, если не считать одного незначительного инцидента. Со мной в купе ехала молодая пара, представители новой религии, пытавшиеся перетянуть меня в свою веру. Может ли культурный чёрт верить в дьявола, если есть сатана, причём внятно объяснить разницу между тем и другим они не смогли. Пришлось показать им моё служебное удостоверение и тоже задать парочку вопросов…
– Лицензии на право читать проповедь у них, разумеется, не оказалось? – хитро сощурился смотритель, поддерживая разговор.
– Вот именно.
– Приятной службы, пан Брадзинский, – поклонился он, открывая передо мной ржавую калитку в свежевыкрашенной в цвет крови ограде. – Надеюсь, что вам у нас понравится.
Я кивнул, выходя с вокзала на городскую дорогу. Он уже знает, кто я, как меня зовут, из каких я краёв и чем буду здесь заниматься. Провинция… Здесь не так много событий, чтобы пропустить приезд нового сержанта полиции, да ещё из самого Парижска.
– Патрульное отделение прямо здесь, пан, через дорогу. – Он показал рукой на невысокое двухэтажное здание. – Но там уже закрыто, и вам, полагаю, нужно сначала в гостиницу «Рога под нимбом». Идите прямо по главной аллее, через две улицы сверните направо, выйдете на старую площадь, и гостиница будет прямо перед вами. Свободные номера у них всегда есть.
Вежливо поблагодарив старого вампира и взяв чемодан, я перешёл вымощенную могильным камнем дорогу, оглядел участок, где мне предстояло провести следующие несколько месяцев своей жизни. Надеюсь, долго это не протянется, я добьюсь возвращения в столицу, а временную ссылку в эту дыру буду вспоминать как вынужденный период отдыха. Согласитесь, даже лучшим специалистам бюро сыска когда-то нужно отдыхать, а я и был одним из лучших. Может быть, чересчур старательным, за что и… В общем, не хочу об этом вспоминать.
Участок, или полицейское отделение, построенный из закопчённого могильного камня, выглядел слишком мирным и даже сонным, чтобы здесь можно было рассчитывать на активный труд и интересные дела. Но я чувствовал себя не в лучшей форме, чтобы заходить знакомиться с новыми сослуживцами сию же минуту. Да и сейчас там, наверное, один ночной дежурный, рабочее время в полиции таких маленьких городков-деревень обычно с девяти утра до пяти вечера. И вот тут-то я впервые заметил слежку…
Шагах в двадцати следом за мной мягко кралась тёмная фигура, закутанная в длинный плащ с подчёркнутой талией. Я сделал вид, что засмотрелся на пробуждающиеся звёзды, и вдруг, резко обернувшись, шагнул навстречу преследователю. Перепуганная фигура махнула хвостом и исчезла в густеющих сумерках. Судя по кисточке на кончике хвоста, это был чёрт или чертовка. Ну что ж, утром разберёмся, вряд ли в этом городишке меня ждут более сложные «расследования»…
Следуя подсказке смотрителя, я пересёк неширокую аллею из давно отмерших вязов, примерно на метр от земли заботливо вычерненных мазутом – дешёвая и всегда действенная защита от могильных жуков. Отдельные прилипшие к чёрному особи потом надолго служат естественным украшением дерева. Говорят, в некоторых городах на побережье вопреки старым традициям на кронах оставляют листья. Лично я всегда стоял за старый метод раннего обрыва почек, всё-таки в зелени листьев есть что-то болезненное, нет?
Тем более когда в осень они станут ещё красными и жёлтыми. Как у тамошних жителей (если только это правда), не рябит в глазах от такого калейдоскопа? А ведь сколько поэзии и законченности в голой серой ветке мёртвого ясеня с сидящим на ней древним вороном, изрыгающим страшное проклятие, от которого кровь стынет в жилах. Видимо, я большой романтик…
Наконец аллея закончилась, и я вышел на площадь, посреди которой возвышалась мрачная статуя какого-то дьявольского великомученика. Пересекая площадь, я взглянул на табличку на постаменте, это оказался Люциус Роллинг, сожжённый антирелигиозно настроенными крестьянами-упырями в году четыреста десятом от рождества антихристова.
…Небольшое двухэтажное здание гостиницы с вывеской «Рога под нимбом» было построено в стиле позднего хард-рококо и производило довольно благоприятное впечатление своими трагично ломанными линиями. На первом этаже размещалась круглосуточная пивная. Слева находилась пекарня, справа – салон гробов-кроватей. Ещё дальше, над зданием тюрьмы, возвышался шпиль городской ратуши. Гостиница оказалась вполне приличной…
– Один номер на одну ночь с правом продления для одного постояльца? – деловито уточнил небритый клерк-фавн. – Да, пан Ирджи Брадзинский, о вас предупреждали. Вот ключ.