нией ЛитРес (www.litres.ru)
Посвящается солдатам России, павшим, забытым, обожженным войной…
Одно утро чеченской войны
Ромка стоял у высокого металлического забора, покрашенного суриком, и поливал его. От прозрачной горячей струи и мокрых кружев на заборе вверх поднимался легкий пар.
– Двинули! – хрипло бросил он напарнику, закончив свою нехитрую процедуру, и они молча побрели по узкой горбатой улочке. Под ногами смачно чавкала скользкая грязь, «стокилограммовыми» комьями налипая на сапогах. Солдаты двигались вплотную к заборам, шлепая по свежему снежку, который тонким слоем покрыл все вокруг. В небе стояла белая непроницаемая пелена, солнце еще не пробилось сквозь эту стену сырого тумана. Голые серые ветки деревьев и кованое обрамление заборов стайками оседлали неугомонные воробьи, веселое бесшабашное чириканье которых изредка нарушалось яростным собачьим лаем и глухим рыком «бээмпэшек» на соседних улицах.
Пашка, Ромкин напарник, невысокий коренастый пацан с бледным лицом, отрешенно глядя под ноги, плелся с пулеметом наперевес, с трудом переставляя ноги с налипшей глиной. В конце улицы они присели: Ромка у кирпичной стены, упершись рваным засаленным коленом в заснеженный валун, а Пашка устроился на противоположной стороне под сухим корявым деревом, выставив вперед ствол своего «ПКМа» с пристегнутым «коробом» (магазином).
Где-то сзади, через несколько домов от них, группа екатеринбургского СОБРа, двигаясь следом, шмонала дворы и хозяев. Обыск и проверку документов, как правило, проводили бойцы СОБРа, а солдаты ОБРОНа (отдельной бригады оперативного назначения) страховали с улицы. Собровцам опыта не занимать, уловки боевиков для них, что твои семечки. Одного взгляда им достаточно, чтобы вычислить, где может находиться растяжка или схрон. Ромка наблюдал однажды, как Степан, методично простукивая стены в доме, обнаружил тайник с оружием и взрывчаткой.
Ромка поправил бронежилет, чтобы не тянул своей тяжестью, и, сдвинув каску на затылок, задумался о прошлой жизни. Она показалась такой далекой и чужой, как будто она была где-то на другой планете и не с ним. Он снял изрядно потрепанную рукавицу и, протянув потрескавшиеся красные пальцы, зачерпнул горстку снега и поднес ко рту. Сидеть вот так в постоянном напряжении, ничего не делая, было сплошной мукой. Неистово зудели расчесы на спине и пояснице. Вшей нисколько не смущала ни холодная погода, ни сырой бушлат, ни эта странная война.
Ромка зевнув, поежился.
«Скорее бы домой. Подальше отсюда, из этого ада», – молоточками стучало в мозгу. – Страх и холод уже в печенках. Командировка на три месяца явно затянулась. Уже конец января, а замены пока не предвидится, хотя их служба уже закончилась, пора в «дембель». Вчера их знакомили с обращением командования, в котором оно просило, вернее, приказывало остаться на боевых позициях до тех пор, пока не будет подготовлена смена. Приносило, конечно, извинения и тому подобное. Были в обращении такие слова: «Вы добросовестно выполнили свой конституционный воинский долг пред Отечеством и российским народом. По закону и справедливости некоторые из вас должны быть уволены в запас. Но сегодня в борьбе с террористами и пособниками наступил переломный момент, когда все силы должны быть направлены на то, чтобы окончательно добить бандитские формирования на территории Чеченской республики, являющейся частью России…
…Командование знает, что в условиях войны наступает чувство физической и моральной усталости от постоянной опасности и трудностей быта. Но сегодня Родина обращается именно к вам, мужественным солдатам России, с просьбой – остаться в составе своих воинских частей до плановой замены личного состава. В этот сложный момент Родина надеется на вас, потому что сегодня именно вы можете передать пополнению свой опыт и оказать ему помощь в выполнении служебно-боевых задач…»
Ромка сплюнул.
«Вот такие, наши пироги! Серега-земляк уже, наверное, дома. Отправили его вместе с ранеными еще в начале месяца в родную часть. Досталось ему, конечно, здорово! Отморозил ноги, застудил легкие, когда были в горах, да и «крыша» у него, похоже, поехала. Да еще новый ротный, сволочь, нос свернул на бок. Зато теперь дома! В тепле! Балдеет! Лучше быть со сломанным носом, чем «грузом двести».
«Груз 200». Вчера двух «двухсотых» отправили домой, двух ребят-десантников. Накануне подняли утром по тревоге, выехали в Мескер-Юрт на «зачистку». Поступили оперативные данные, что там находится кто-то из полевых командиров. Стоял туман, видимость паршивая, метров в двадцати уже ничего не видно. Дорога ни к черту: узкая, сплошные крутые подъемы и спуски. «Бэтры» юзят, гуляют из стороны в сторону по сырой глине. Впереди колонны десантники, «вэвэшники» в середине, замыкает СОБР на «уралах». Не едем, а еле ползем, как черепахи. Сплошные заносы, того и гляди, сыграешь с крутого обрыва. Проехали около часа, когда на фугасе подорвался головной «бэтр», тяжело ранило водителя, есть контуженные. Поступила команда: разворачиваться и возвращаться в Ножай-Юрт. На обратном пути все и случилось. Один из «бэтров» потащило по жидкой