Влас Дорошевич

Три бездельника


Скачать книгу

да будет благословенна его память, – с верным визирем Джиабеккиром по базару своего города.

      По узким улицам длинными, бесконечными нитями тянулись караваны нагруженных верблюдов, выступавших неслышно, неспешно и важно.

      Неистово кричали, захлебывались и плакали, как дети, маленькие ушастые ослы. Как это бывает с ними весною, они кричали не только при виде ослицы, но и при виде коровы. Потому что они ослы.

      Словно торопясь умереть, бежали, часто перебирая ногами, сбившиеся в одну груду грязные овцы, поднимая облако пыли.

      Стуча по земле маленькими копытами, бежали и скакали с испуганным взглядом, с тревожным блеяньем козы.

      Ехали верхами на белых, на серых красивых конях, держа в руках кривые сабли в богатых ножнах, знатные люди. Несли в закрытых носилках женщин.

      Жалобно пели дервиши, с подвязанной здоровой рукой, с подвязанной здоровой ногой, которыми они не пользовались, истязая себя, во славу аллаха.

      С оглушительным стуком колотили сталь на наковальнях кузнецы.

      Слесаря визжали пилами по железу.

      Мелко, дробно и звонко колотили медники по тонкой меди, выковывая узорные чаши для омовений.

      У мясных лавок висели на крючьях, украшенные красными бумажными розами, туши молодых барашков с большими широкими курдюками. И мясники проворно и ловко работали около них, одним ударом рассекая тушу на две совершенно равные половины.

      Хлебопеки вынимали из печей золотые хлебы, нежные и пышные.

      Из харчевен пахло уже чесноком, шафраном, луком, тмином, анисом[2] и жирным пловом.

      Торговцы коврами развертывали перед покупателями огромные тяжелые ковры и сами любовались яркими и живыми цветами.

      – Возьми этот, господин! Он украсил бы спальню самого великого нашего халифа, да продлит аллах его дни! – Да продлит!

      – Время вызолотило его ворс. Словно солнцем освещен он. Луч солнца войдет вместе с этим ковром в твое жилище.

      Продавцы драгоценностей соблазняли женщин, закутанных в черные чадры, показывая им ценные вещи.

      Бледно-розовые кораллы и похожую на кусочек утреннего неба бирюзу, – друзей человека, которые имеют свойство оставаться светлыми, пока человек здоров, и темнеют, едва человек заболел.

      Рубины, – камень, который оживляет сердце, мозг, дает бодрость и память человеку, очищает застывшую, испорченную кровь.

      Сапфиры, – которые охраняют человека, дают ему храбрость, веселят сердце, услаждают все жизненные чувствования, пленяют глаз, прочищают зрение, удерживают приливы крови, укрепляют тело, восстанавливают силу.

      Ониксы, – возбуждающие в сердце милосердие, в душе добродетель и изгоняющие пороки. Изумруды, – камень враг всякой нечистоты. – Испытайте его: если мужчина и женщина живут друг с другом в распутстве, и около них этот камень, – он лопается при злоупотреблении природой.

      Алмазы, – самые драгоценные из камней. Они удерживают ярость и сластолюбие, дают воздержание и целомудрие. Малейшая частица этого камня может отравить лошадь, если дать его в питье, а тем более человека. Эти горящие всеми огнями камни лучше всего освещают дорогу к женскому сердцу.

      Жемчуга, которые означают слезы только тогда, когда они мелки. Крупный жемчуг еще никогда не заставлял плакать ни одну женщину.

      Горели камни, горели женские глаза.

      Глядя на все это и радостным сердцем слушая все эти голоса жизни, – лязг железа, крики погонщиков, стук копыт, визг пилы, клятвы, брань, зазывание торговцев, Гарун-аль-Рашид сказал своему визирю Джиабеккиру:

      – Поистине этот город напоминает муравейник, где каждый муравей делает какое-то маленькое дело, – а в общем поднимается прехитрая постройка. Мне кажется, Джиабеккир, что правитель должен как можно меньше вмешиваться в эту жизнь, чтобы не быть похожим на того прохожего, который наступает ногой на муравейник и в одно мгновение разрушает то, что тысячи муравьев строили целые недели.

      – Мудрость не покидает тебя, повелитель, как твой верный слуга. И ты не покидаешь мудрости, как ее верный слуга! – отвечал Джиабеккир.

      В это время они проезжали мимо кофейни, которая в такой ранний час дня была еще пуста.

      Только три человека сидели молча вокруг столика перед финджанами, – узорными чашечками густого кофе, – и молча курили абурих, – черный сирийский табак, прозванный «отцом благовония».

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

      Примечания