бездну.
Когда наступило утро, в том месте на груди, где недавно лежала собачья морда, я почувствовал холод и медленно открыл глаза. Правый глаз увидел кусты и бетонный забор, а левый – только белую пелену. Я попытался пошевелиться и, к радости, понял, что мне это вполне даже удается. Правая рука и нога двигались, но вся левая сторона была словно парализована.
Я попытался растереть левую ногу правой рукой. Было такое ощущение, будто я ее отлежал. Немного погодя с горем пополам я сумел подняться и, держась за забор, медленно стал двигаться в сторону дороги. То, что часть меня была самым настоящим образом парализована меня почему-то жутко забавляло и веселило. Я даже и не задумывался ни капли, останусь ли я таким навсегда или это только временное явление, но мне было весело просто до какого-то истерического исступления. Хотя, наверное, я был попросту счастлив, что не замерз насмерть в этом проклятом парке, а мог хоть и одним глазом видеть этот замечательный, пусть и по-осеннему унылый и холодный мир.
Пройдя метров пятьдесят, я вспомнил про вчерашнюю собаку и оглянулся – дворняги нигде не было. Может, и вовсе она мне примерещилась? Может быть, никакой собаки и не было вовсе. Но, при этом, в том самом месте на груди, где лежала собачья морда как-то странно горело и болело.
Утро было ужасно холодным. Меня бил озноб. И как это я вообще насмерть не замерз на стылой земле в этом пустом парке? Может быть, это та самая собака своим горячим теплом спасла меня?
Выбравшись наконец-то из парка, я очутился возле дороги и сразу увидел мчащееся мимо такси. Я махнул рукой. Автомобиль с визгом затормозил, проехав вперед по инерции еще с десяток метров, после чего задним ходом вернулся и в открытое окно вывалилась круглая морда таксиста. Он внимательно осмотрел меня и грубо спросил:
– Обколотый, что ли.
– Да нет. Вчера просто корпоратив был, – ответил я и попросил: – Поехали, а?
– Деньги есть? – подозрительно спросил таксист.
– Есть, – соврал я.
– Садись на заднее, – недовольно разрешил водитель и скривился. – Только чехол с сиденья задери, а то вымажешь все к чертовой матери.
Доковыляв до дверцы, я открыл машину, медленно одной рукой задрал чехол и сел. Таксист тронулся.
– Кем работаешь-то? – выяснив для начала адрес и все время подозрительно посматривая на меня в зеркало заднего вида, спросил таксист.
– Адвокатом, – ответил я и, закрыв глаза, заулыбался.
В машине было тепло, по радио транслировались новости о недавних событиях Нальчике и точном количестве погибших и раненых после нападения боевиков. Я слышал радио вполуха. Даже не смотря на трагические события в далеком городе Нальчике, а также неприветливое лицо таксиста, мне было очень хорошо, жизнь казалась прекрасной и удивительной.
– Перепил что ли? – немного погодя нервозно спросил водитель, на что я согласно кивнул головой и постарался не шевелиться, чтобы не вызвать новых приступов головной боли, но уже через несколько минут