ошибалась. Но стоило задуматься, засомневаться, вот как сейчас, – и все.
…Выйти на станции надо там, где первый вагон из центра или где последний? Кажется, где первый! Нет, все-таки где последний…
Агния стояла посреди платформы и вертела головой, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть какой-то знак, напоминание, которые позволили бы ей выбрать правильное направление (зрительная память у Агнии была хорошей). Но тщетно – эскалаторы на обоих концах платформы выглядели абсолютно одинаково. И от указателей тоже не было толку – и тот и другой выходы вели к одному и тому же большому московскому проспекту. И одинаковые рекламные плакаты по обеим сторонам туннеля…
Первый или последний? Первый?.. Последний?..
Собираясь в поездку, девушка не захватила с собой бумажку с подробным описанием маршрута, ведь она, Агния, уже ездила сюда один раз! И совсем недавно, всего две недели назад… Тем более от метро до той конторы, куда она направлялась, не так далеко…
Загвоздка в одном – в какую сторону сейчас повернуть?..
Ах да, есть же квитанция! Хотя толку в ней… В квитанции лишь адрес – проспект, номер дома.
Спросить?
– Простите, дом семьдесят два – это в какую сторону? – обратилась Агния к проходившей мимо женщине.
– Не знаю.
– Простите, а вы не подскажете? – метнулась она еще к кому-то. – Дом семьдесят два – куда?
– Нет, я не знаю.
– Простите, а… – Агния повернулась – на нее надвигалась медно-смуглая физиономия, с черными непроглядными глазами, аж до бровей заросшая сизой разбойничьей щетиной… Точь-в-точь с плаката «Их разыскивает милиция». Впрочем, сейчас в Москве у половины прохожих такие… э-э… лица. – Нет-нет-нет, ничего, все в порядке, спасибо!
Агния нервно метнулась к тому выходу, который был чуть ближе. «Подумаешь, ерунда… Выйду, разберусь. Тут идти-то…»
Эскалатор потащил Агнию в город.
Едва только ее выплеснуло вместе с толпой из стеклянного вестибюля наружу, Агния поняла – выбор был сделан неправильно. У того выхода – никакого сквера не наблюдалось.
Здесь же широкой снежной полосой тянулся сквер, за ним шеренгой – сталинские дома. Между домов в одном месте ширился просвет, где на фоне серого неба возвышались четкие контуры толстых, страшных труб теплоцентрали… О, значит, туда. Трубы – это ориентир.
Агния пожалела о том, что не оделась теплее. Но тогда бы в метро было жарко. Нет, все-таки лучше вспотеть, чем замерзнуть… Очередной промах!
Свистел поземкой холодный зимний ветер, серое небо давило на голову, безжалостно сжимало виски – даже непонятно, то ли это слышался стук отбойных молотков с ближайшей стройки, то ли пульсировал в ушах кровоток…
Конец февраля. Кажется, до счастья, до весны то есть, совсем близко, но нет – еще ждать и ждать тепла, солнца. Март тоже наверняка будет неотличим от зимних месяцев. И апрель может снегом удивить. Да и май, если вспомнить, часто дышал Арктикой… А лето такое короткое! Может, счастья нет вообще?
…Агния шла по утоптанной дорожке, зажимая у горла (чтобы не так сильно дуло) воротник черного демисезонного пальто.
И тут – бац! Под ноги ей прыгнул разноцветный мяч.
Агния остановилась как вкопанная. К мячу бежал карапуз лет пяти – в комбинезоне малинового цвета, укутанный в шарф (один румяный нос торчал). Непонятно – мальчик, девочка ли…
– Привет! – дружелюбно сказала Агния. – Лови…
И мыском сапога она отбила мяч, да так ловко, что малыш поймал его прямо в руки и захохотал – удивленно, счастливо… И тут же снова кинул мяч Агнии. Агния опять перебросила его ребенку.
– Ну все, беги, мне некогда! – весело сказала она. – Пока-пока!
– Пока! – радостно крикнул малыш. И убежал.
В конце сквера Агния зачем-то оглянулась, замерла – ребенок уже лепил вместе с отцом (а кем же еще?) снеговика, рядом возились другие дети, сторонкой стояли мамаши и оживленно болтали, притоптывая ногами от холода.
Ребенок в малиновом комбинезоне с хохотом принялся бодать уже готового снеговика.
– Катя, ну вот, ты все разрушила… Катя! – укоризненно сказал мужчина.
«Это девочка. Девочка и ее отец. Папа и дочь».
Девочка Катя, совсем разыгравшись, пыталась уже забросать отца снегом.
– Катя, ну что ты делаешь…
– Папа, и ты! И ты!
Отец схватил свою Катю поперек туловища, затряс, подбросил, перевернул, макнул в сугроб. Катя совершенно не сопротивлялась – она безудержно хохотала.
Агния смотрела на эту сцену с улыбкой, забыв обо всем. Они так смешно возились, так радовались друг другу, что нельзя было не любоваться ими.
– Катя, ну все, пора… Мама ждет.
– Нет. Еще! Еще гулять!
– Катя… Катя-Катя-Катенок! Все, домой. Обедать пора.
– Не хочу. Еще! Па-а-а…
– Катя, каждый раз одна и та же история