О Михайловском. Владимир Шулятиков

общественного и экономического развития, имевшего место в эпоху семидесятых годов.

      Эпоха семидесятых годов – эпоха быстрого первоначального роста капитализма в России, быстрой замены натурального хозяйства денежным. Делая свои первые поступательные шаги, капитализм «прогрессивный по существу», в данную эпоху «не успел еще достаточно развить в своих недрах тех положительных сторон, развитие которых и составляет его историческую миссию. Как всегда в начале развития, отрицательные стороны сильнее давали себя чувствовать». Видя только отрицательные стороны капитализма, прогрессисты-семидесятники «боялись этих сторон, как враждебных идеалам народного производства» и не замечали положительных сторон совершавшегося процесса, не могли понять значения новых, нараставших общественных элементов. Вся картина экономических и общественных отношений 70-х годов наводила тогда прогрессистов-интеллигентов на мысль «об антагонизме между их идеалами и общественным развитием».

      «Идеалы народа» представлялись интеллигентам идеалами человеческой личности вообще; у крестьянина – мелкого производителя они находили «высокий тип развития», а побивающий этого мелкого производителя капитализм они считали «естественным ходом вещей», с которым личность должна бороться».[1]

      Идея антагонизма личности и общества, антагонизм идеалов человечества и «естественного хода вещей», культ цельной, гармонически развитой личности и проповедь субъективизма – все эти главные посылки философского учения г. Михайловского, представляют из себя, по мнению г. Бердяева, не что иное, как яркое выражение подобных взглядов на процесс экономической и общественной эволюции.

      «Верховенствующая личность г. Михайловского – это идеальное отражение личности мелкого производителя, стремящегося самостоятельно удовлетворить свои потребности на почве натурального хозяйства». «Личность» г. Михайловского находится в антагонизме с «обществом», потому что общественное развитие побивает мелкого производителя и разрушает его иллюзии; оно относится враждебно к общественному развитию труда и общественной дифференциации, как к признакам общественного развития, разрушающего тот тип хозяйства, при котором мелкому хозяину живется благополучно. «Общество» г. Михайловского, которое у него фигурирует также под названием «органического типа» или «естественного хода вещей» – это отражение надвигающегося на Россию капитализма, враждебного мелкому производству и народническим идеалам.[2]

      Подобное толкование философского и общественного учения г. Михайловского вдвойне ошибочно.

      Г. Бердяев старался установить слишком прямолинейную связь между «идеологией» и жизнью, между философией и ростом общественно-экономических отношений. Конечно, каждая философская система, каждая идея является порождением общественной среды, и задача историков и социологов должна сводиться исключительно к тому, чтобы вскрывать общественный генезис идей и систем. Но вскрытие этого генезиса надо доводить до конца: далеко не достаточно объяснить известную идею или систему, как простое «отражение» и «преломление» общественно-экономических отношений, происходящее в «голове интеллигента», далеко недостаточно смотреть на интеллигента, как на какого-то абстрактного наблюдателя «мимо несущейся жизни». Необходимо подходить к самому источнику зарождения идей и доктрин и искать в условиях существования своеобразных общественных ячеек, называемых общим именем интеллигенции, условий развития идеологических учений. Борьба за существование, которую ведут различные группы интеллигенции, степень зависимости интеллигенции от того или другого первенствующего общественного класса, характер обстановки и среды, в которых приходится вращаться интеллигентам – вот что на самом деле определяет возникновение, содержание, рост идей и доктрин.