Норман. Елизавета Танана

а и его назначению, замуж я не хотела и не собиралась. Мне хотелось учиться и читать книги, а не рожать по наследнику в год, начиная с семнадцати. – Норман, что с вашим внешним видом? Разве адепты нашего заведения могут ходить в ТАКОМ?! Я вам ещё на прошлом занятии об этом говорила, – перебила мои мысли преподавательница. При каждом ее слове я вздрагивала, словно от пощечины. Ну и голосок у этой барышни…

      Так вот, о чем это я? Ах да, я не хотела замуж. А мои родители думали абсолютно иначе, и как только я окончила школу, на пороге родного дома нарисовался рыжеволосый сын графа Сорвента, «вполне себе неплохой вариант», как выражалась моя мама. Я, разумеется, понимала, что родители постарались, заморочились, нашли мне достойного кандидата в мужья, но я хотела учиться! А как только я бы вышла замуж, такой возможности у меня бы просто не было. Нет, я не занималась бы готовкой, стиркой, глажкой, но была бы вынуждена посещать светские приемы, ежедневно выезжать на прогулки в компании прислужниц и подруг. Также в дневной распорядок замужней аристократки входило часовое занятие на фортепиано, вышивка шелком, пение.

      – Если вы завтра снова явитесь в этом, то я буду вынуждена обратиться к декану.

      Я снова не смогла сдержать вздрагивание собственного тела, но только уже по другой причине. Я бы не хотела встретиться с деканом в первую же неделю обучения. Вряд ли это одобрили бы мои родители.

      После прилюдной «порки» все мои одногруппницы вынужденно уставились на меня. Я тоже посмотрела на свою одежду. В УБЛАЖе форма – платья, не какого-то установленного типа и вида, но, хоть я сейчас и была в платье, преподавательница все равно была взбешена и придирались. Обыкновенное, темно-серое, в пол платье, не вычурное, но довольно элегантное. Наверное, именно длина вызывала у профессора Торак негодование. Хотя я не могла сказать точно, но подозрения все-таки закрадывались. Дело в том, что платья остальных девушек больше напоминают ночнушки, короткие такие и чрезмерно облегающие, выделяющие каждый изгиб фигуры. Да ещё и с вырезами такими, что у меня глаза на лоб вылезли, когда я впервые увидела сокурсниц. Казалось, что я попала в публичный дом, а не в высшее учебное заведение.

      Второй день в университете, а меня уже точно знает весь курс только благодаря моей «излишне скромной», как выражалась куратор, одежде. Ну и конечно же из-за ее выступлений по этому поводу. У меня платьев было совсем немного, и то, почти все из них я приобрела недавно, по поводу поступления. Дома я ходила в том, что мне нравилось, и это, к ужасу моих уже смирившихся родителей, была в основном мужская одежда, сшитая под мой размер.

      И вот я здесь, а у меня даже пижамы похожей на местную «форму» нет.

      Вообще родители очень обрадовались, когда узнали о назначении университета, в который я поступала. Они считали, что это поможет мне стать более женственной, и я с куда большей охотой все-таки выйду замуж.

      А я особенно не задумывалась, что меня здесь ждет. Не слишком приходилось осматриваться, когда на дороге уже маячила карета с потенциальным женишком, да и буклетик, который я забрала в школе, ничего такого не вещал об УБЛАЖе. Просто рассказывал о том, что университет подготавливает девушек к будущему замужеству, и всего-то. И только на месте я поняла, что, возможно, обрекла себя на ещё более страшные муки, чем если бы просто вышла замуж.