Истории, пожалуй, круче, чем у Вашего браузера. Петр Ингвин

ой слепого. Последний заказ в этом году.

      – Слепой – один в парке среди ночи… – буркнул Эдик. – Шикарно. Вчера смотрел фильм про маньяков…

      Он развернулся поперек присыпанной снегом сплошной полосы: разметка не видна, ни один гаишник не докопается. И какие в такое время гаишники? Вот к утру, когда с гулянок домой потянутся подвыпившие…

      – Постоянный клиент, – сквозь треск перебил голос из рации, – отвозим на это место к нолю часов по пятым пятницам месяца и в ночь на субботу забираем.

      – Для справки: в месяце четыре недели.

      – Посчитай – если тридцать первое выпало на пятницу…

      Эдик оборвал:

      – Заказ принял.

      «Последний в этом году», сказал диспетчер. Еще бы, до Нового года – десять минут. Только настроение не праздничное, несмотря на круговерть огней, людей и красок. Снова год прошел зря. Каждая новая купюра в кармане шуршит: «Ну что? Стал счастливее?» На борту написано: «Такси Деда Мороза, привозим счастье». Хозяевам бизнеса и чуть-чуть водителю – да, если мерить счастье деньгами. Деньги не главное? А что главное? Пусть покажут счастливого без денег, чтоб вместе посмеяться.

      По случаю праздника желтое такси украсили надписями и мишурой, водителям раздали колпаки а-ля Санта Клаус. Дескать, дарим людям радость – позволяем попасть в нужное место в часы, когда люстры, вспоминая былое, с испугом косятся на шампанское. А то, что условия больше напоминают грабеж – это издержки производства.

      Улицы пустели на глазах. Заиндевевший клиент выглядел горкой снега на занесенной скамье, перемигивание гирлянд окрашивало его в разные цвета, тросточка превратилась в белый посох.

      – Оленью упряжку заказывали? – В распахнутую дверь ворвались клубы колючего тумана.

      Слепой не двинулся с места.

      – Полночь? – Незрячие глаза глядели вдаль.

      Шапка-ушанка и брови мужчины пушисто искрились, пуховик задубел и покрылся ледяной коркой. Давненько сидит.

      Слепцы у Эдика ассоциировались со стариками, это не вязалось с увиденным: сложив руки на коленях, скамью понуро занимал молодой мужчина, лицо выглядело почти юным, впечатление портили несколько шрамов и мертвенная неподвижность взгляда.

      – За пять минут домчу, успеете встретить с родными.

      – На котором свете? – Клиент оказался с юмором. – Простите, я смогу выехать не раньше, чем через пять минут.

      Первое впечатление рассеялось. Эдик с шумом выпустил из груди воздух, в мозгу медленно досчиталось до десяти.

      – Сейчас куранты пробьют, у людей праздник, а у меня работа. – Не потакая требующим выхода оборотам, он проявлял чудеса учтивости. – Или вы сейчас же садитесь в машину…

      – Прибавьте к сумме, сколько нужно. – Клиент вновь не повернул головы.

      – Это не пять минут ожидания, а год, если по календарю. Не расплатитесь.

      – Тогда не смею задерживать.

      – Кого-то ждете? – догадался Эдик. – Женщину? Должна прийти до двенадцати?

      Сказал и осекся. Не «должна» а «может» – диспетчер сказал «постоянный клиент». Сколько же им проведено здесь своих пятниц?

      – В сети искали?

      Обреченность, с которой человек махнул рукой, сказал больше самого развернутого ответа.

      Столько времени упорно ждать свою «ее»… А Эдик смог бы так же? А Эдика – его «она»?

      – Расскажите о ней, – попросил он, заперев машину и примостившись по соседству.

      Сугроб рядом с ним пожал плечами, движение вызвало хруст, словно под рыбаком проломился лед. Следом в пустоту провалился взгляд нерукотворного снеговика.

      – История банальна. По пятницам и субботам нечетных недель я подрабатывал в парке продавцом – странный график ориентировался на сменщика. В одну из пятых пятниц это случилось. Мы познакомились здесь. – Взвив снежный вихрь, рука соседа стукнула по скамье. – Знаете, так бывает: увидишь человека и понимаешь – твой человек. Жизнь делится на до и после – на прошедшее в бесплодном ожидании и то, без чего дальнейшее теряет смысл. Она приехала поступать из другого города, я учился здесь. Не поверите, мы даже имен не спросили. Мы смотрели в глаза, в которых обнимались души, и говорили о ерунде. Имена, телефоны, контакты, как мы думали, можно узнать потом. У нас не оказалось «потом». Помните взрыв в троллейбусе?

      – Теракт?

      Слепой кивнул.

      – Меня грузили в одну «Скорую помощь», ее в другую. Оба захлебывались в крови и не могли шевелиться. Я прохрипел с носилок: «Пятачок, пятая пятница. Буду ждать всегда». Затем – больницы, операции, длительное восстановление… Меня зашили и поставили на ноги, а зрение сохранить, увы, не удалось. По моей просьбе знакомые разместили в сети объявление, они долго искали по описаниям, но все, что выяснилось – среди погибших девушка с такими приметами не значилась. Когда поправился, я стал приходить сюда четыре раза в год, иногда пять – в месяцы, в которых пять пятниц.