Владимир Губарев

Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете


Скачать книгу

и «Терешковы»… В общем, «космонавтов» – из-за популярности, конечно! – стало больше, чем «Наполеонов», «Сталиных» и «инопланетян»…

      Мифы и легенды продолжают плодиться, и новому поколению подчас трудно определить, где вымысел и где правда.

      Мне довелось быть свидетелем тех событий, которые происходили до, во время и после полета Юрия Гагарина. Посчастливилось встречаться и с ним самим, с учеными и конструкторами, которые готовили полет в космос. С некоторыми участниками тех великих событий я был в друзьях, а потому знал о них не понаслышке. Да и судьбу мою во многом определил выход человечества в космос – будучи инженером по образованию, я стал журналистом и писателем по призванию. Работа в «Комсомольской правде», а затем и в «Правде», дала мне возможность бывать на космодромах и в Центрах управления полетами, встречаться с великими людьми, проложившими дорогу в космос.

      Правда намного интересней, взволнованней и фантастичней, чем любая легенда.

      Была ли некая «тайна», связанная с полетом человека в космос и с самим Юрием Гагариным?

      Безусловно! И об этом рассказывает данная книга…

      Весна 1934-го…

      Первый день весны выдался солнечным, теплым. Снег сразу же размяк, посерел, и возница, уставши понукать измученную лошаденку, слез с саней и пошел рядом с Алексеем Ивановичем.

      – К вечеру надо управиться, – сказал он, – председатель велел.

      – Я знаю, – согласился Алексей Иванович, – но видишь, прихватило Анну… Довезти бы…

      Анна, накрытая тулупом, тихо стонала.

      – …Сын будет, – продолжал Алексей Иванович, – перед мужиком так мучаются… Довезти бы. – Он привык разговаривать сам с собой, немного глуховат был, потому и не брали его в бригаду плотники, хотя мастер был отменный. – Уж больно сильно ночью кричала, – продолжал Алексей Иванович, – перепугала всех… А председатель так и сказал: «Только быстрее, лошадь в хозяйстве нужна, а вы тут рожать начали…»

      Алексей Иванович замолчал. Теперь уже надолго. До самого Гжатска не проронил ни слова. В городе сдал жену в больницу и сразу же отправился в Клушино – ведь там дети малые одни остались.

      Ждали сына. Старшему, Валентину, уже было десять, Зое – семь.

      Тридцатые годы… Они остались в памяти поколений по-разному. В том числе и как великих начал, необыкновенных свершений, вдохновенного труда.

      Многое, чем мы по праву гордимся сегодня, берет начало в тридцатых годах.

      Это была предпоследняя весна Циолковского. Одна из самых счастливых.

      Калужский райком партии вместе с «Комсомольской правдой» организовал колхозный лекторий. Выступить первым пригласили знаменитого земляка – о нем слава по всей стране гремела, каждую неделю из столицы гости наведывались. Но не зазнался Константин Эдуардович, выступить перед крестьянами согласился сразу, хотя звали его теперь для лекций часто, а он отказывался – негоден уже стал к поездкам.

      «Как человек научился летать» – тему лекции предложил сам Циолковский. Правда, засомневался: поймут ли его? Это ведь не о посевах, не о трудной зиме, пережитой в этом году, не о засухах, а полетах, дальних и близких… Поймут ли?

      Он рассказывал неторопливо, хотя и непросто. Увлекся, начал ссылаться на специалистов, даже расчеты привел, но слушали знаменитого ученого – его слава и до этой деревушки докатилась – внимательно. Никто в зале не шумел.

      А потом вопросы начались. О жизни на Марсе, об авиации, о космических путешествиях.

      Циолковский был растроган. После лекции признался:

      – Сорок лет преподавал, а таких мудреных вопросов не слышал. Как выросли интересы народа!

      Запомнилась встреча в деревне. Константин Эдуардович вспоминал о ней часто. А потом раскладывал на столе свои книги – те, самые первые и совсем недавние – и долго смотрел на них. Видно, чувствовал, что жить осталось недолго.

      Сначала видна только светлая точка. На черном фоне она постепенно увеличивается. И вот уже можно различить стыковочный узел «Аполлона». Корабль приближается быстро.

      – Есть касание! – это голос Леонова.

      В «Союз» вплывает Стаффорд.

      – Здравствуй, Алексей!

      – Здравствуй, Том!

      – Стаффорд, – официально представляется астронавт.

      – Леонов, – отвечает командир «Союза».

      В космосе – первая международная орбитальная станция «Союз» – «Аполлон».

      В программе полета есть строка: «В случае экстренной расстыковки необходимо сделать следующее…»

      И в перечне экстренных дел, связанных с герметизацией переходного отсека, включениями двигателя и других жизненно важных дел для экипажей кораблей, есть одна странная запись: «Оставить автографы на трех книгах». Это книги, вышедшие в Калуге. Это книги Константина Эдуардовича Циолковского.

      Они вернулись на Землю. И теперь хранятся в музее Калуги. Символический акт, конечно. Но он закономерен, потому что скромный учитель