тье…
– Куда это ты так вырядилась? – уставился на меня муж. – Нашла повод!
Его лицо было недовольным: губы скривились, словно он жевал ломтик лимона, глаза стали похожими на щелочки. Как и всегда, когда он на меня смотрел. Но он стиснул зубы и удержался – не закатил скандал. Я все поняла правильно: скорей бы ты убралась!
И кинулась собирать чемодан. Это наше с ним последнее утро. Прощай, любимый! Мы с тобой сегодня одни. Сын уехал с друзьями в Питер. Он ученик выпускного класса, сейчас конец первого полугодия, каникулы. Последний год детства, они спешат насладиться. Мы одни, и я все пытаюсь заглянуть тебе в глаза, любимый. Может быть, еще не поздно? Сколько лет мы с тобой прожили вместе? Восемнадцать? А сколько знакомы? Двадцать? Неужели все вот так бездарно закончится? Один из нас должен уйти, чтобы другой не страдал.
Чемодан собираю я. Ты думаешь, что через каких-нибудь полтора часа я сяду в поезд и поеду к маме. Замужняя женщина одна едет к маме. То есть все так плохо, что хуже и быть не может. Хуже только смерть. Поэтому выбирать не приходится. Я собираю чемодан. А ты у телефона. Я прекрасно знаю, кому ты звонишь. Последнее время ты даже не скрываешь, что у тебя есть любовница. Полгода я следила за вами – пока не поняла, что это бессмысленно. Мне стоило только открыть рот, чтобы разразиться обвинительной речью, как ты пожал плечами и буркнул:
– Да, я тебе изменяю. Ну и что?
Мой рот тут же закрылся. Да, ты мне изменяешь. Ну и что? Что в этом странного? Я живу у тебя на содержании. За все платишь ты, следовательно, ты хозяин положения. Мой господин.
У меня нет денег и нет права голоса. Не нравится – уходи. Никто не держит. Я тоже не могу тебя удержать, любимый. Нечем. Мы двадцать лет знакомы, восемнадцать женаты, последний раз занимались любовью лет этак… В общем, если я скажу, что беременна, у тебя будет истерика. От хохота. Вариант, что у меня тоже есть любовник, ты не рассматриваешь. Ты слишком хорошо меня знаешь. Поэтому я собираю чемодан. Неужели все так бездарно закончится?
Единственное, что меня на сегодняшний момент удовлетворяет, это мое отражение в зеркале. Я – молодец! За последние полгода хорошо поработала. Когда поняла, что муж изменяет, взяла себя в руки. Надеялась все исправить, склеить разбитую чашку, но пока собирала осколки, поранилась в кровь. И теперь собираю чемодан…
Полгода бешеной гонки. Полгода нервов, слез, тайных истерик, беготни по магазинам. Бесконечные часы в салонах красоты. Теперь я стройная, интересная женщина тридцати восьми лет с пышными каштановыми волосами, в которых мелькают серебристые и медные пряди. Модное мелирование. Такую прическу мне сделали в салоне. Когда муж меня увидел, то в прямом смысле слова взбесился. Слюна пенилась, так он орал! Но мне было наплевать. Потому что я уже поняла: мои усилия пропали даром. К черту диету! Массажиста и мастера маникюра! Фитнесс и бассейн! К черту психологов и модные книги: «Как заставить себя полюбить?» или «Как удержать мужа?». К черту гадалок и приворотное зелье. Карты обещают победу тебе, а плоды каждый раз пожинает соперница. Долой! Курс кулинарии вкупе с занятиями по ускоренной программе кройки и шитья – туда же. Всех – в сад. Дело вовсе не в этом. Не в том, как я выгляжу. Как готовлю, как занимаюсь любовью. Как хорошо я вяжу и вышиваю крестиком. А в том, что я такое. Ноль. Ничтожество.
И я собираю чемодан.
– Уже готова? – Он выглядывает из кухни, лицо довольное. Я не принимаю это на свой счет. Он только что договорился со своей любовницей. О свидании. Прямо с вокзала, посадив меня в поезд, он отправится за ней. А я… Я собираю чемодан.
– Да, готова.
Не только готова, но и спокойна. Ты не оставил мне выбора, любимый. Пора.
– Не стоит ли тебе переодеться?
– Во что?
Я смотрю на него в упор. Он отводит глаза и мямлит:
– Я думаю, что в джинсах тебе будет удобнее. И новая норковая шубка… Неужели ты хочешь надеть ее в дорогу?
– Да! – с вызовом отвечаю я. Хочу в последний раз пройтись с ним рука об руку при полном параде.
– Галя, это глупо!
– Тебе шубки жалко?
– Не то, – морщится он. – Все, что ты делаешь последнее время, – глупо.
– Я знаю. Да, я дура. И не только в последнее время. Ты двадцать лет повторяешь беспрестанно, что я дура. Тебе не надоело?
– А разве это не правда? – Он начинает злиться. – Я двадцать лет вкалываю, зарабатываю деньги, и заметь: деньги немалые! Обеспечиваю семью. А что делаешь ты? Бездельничаешь! Была бы умная, нашла бы себе занятие. И мне бы не приходилось тянуть семью в одиночку. Здесь все куплено на мои деньги. И это, и это. И это тоже!
Его палец упирается в норковую шубку.
– Не начинай, – вздыхаю я. Сказал бы на прощанье что-нибудь новенькое. А эту песню мы уже слышали. Пластинка заезжена. Пора ее выкинуть.
– Ты права, – неожиданно легко соглашается он. – На поезд опоздаем.
Он не устраивает на прощанье скандала, я тоже иду на компромисс:
– Хорошо. Я надену джинсы, но все-таки поеду в шубке.