ижу парня, стоящего среди деревьев. Он примерно моего возраста, уже не мальчик, но еще и не мужчина. Наверное, ему лет семнадцать. Хотя не знаю, почему я так решила. Я вижу лишь его затылок и темные волосы, вьющиеся у шеи. Солнце палит с такой силой, что вытягивает жизнь из всего на земле. А затем странный оранжевый свет заливает небо на востоке. Воздух наполняет густой запах дыма. И на мгновение меня охватывает такая всепоглощающая скорбь, что тяжело даже вздохнуть. Но я не могу понять ее причины. Я шагаю к парню и открываю рот, чтобы окликнуть его, но тут осознаю, что не знаю его имени. Земля шуршит под ногами. Он слышит мое приближение и начинает оборачиваться. Еще секунда, и я увижу его лицо.
А затем видение расплывается. И стоит мне моргнуть, как оно исчезает совсем.
1
Предназначение
Когда это происходит в первый раз, если точнее – шестого ноября, я просыпаюсь в два часа ночи. В ушах стоит звон, а перед глазами пляшут крошечные светлячки. Я чувствую запах дыма. Встав с кровати, я обхожу все комнаты, чтобы убедиться, что ничего не горит. Но все в порядке, и мама с братом спокойно спят. К тому же запах скорее напоминает резкий древесный дым от костра. Списав все произошедшее на очередную странность в моей жизни, я пытаюсь уснуть, но ничего не выходит. Поэтому я отправляюсь на первый этаж, в кухню. Но стоит мне остановиться у раковины, набрать в стакан воды и сделать глоток, как я неожиданно оказываюсь посреди горящего леса. И это не сон. Ощущения такие, словно я действительно нахожусь там. Примерно секунд через тридцать я вновь стою на кухне – в луже воды от выпавшего из рук стакана.
Придя в себя, я тут же бегу будить маму, усаживаюсь в ногах ее кровати и, стараясь сдержать волнение, пересказываю каждую деталь видения. Но их так мало, всего-то огонь и парень.
– Слишком подробные видения ошеломляют, – говорит она. – Вот почему оно приходит к тебе по частям.
– Ты так же узнала о своем предназначении?
– Так о нем узнают большинство из нас, – ловко уклоняясь от моего вопроса, говорит она.
Мама никогда не упоминает свое предназначение, потому что это одна из запретных тем. И меня всегда бесило, что, несмотря на то что мы близки и всегда были близки, существует огромная часть жизни, которой она отказывается делиться.
– Расскажи мне о деревьях в своем видении, – просит она. – Как они выглядели?
– Думаю, это были сосны. Я видела иголки, а не листья.
Она задумчиво кивает, как будто я сказала что-то важное. Но все мои мысли занимают не деревья, а парень.
– Жаль, что я не увидела его лица.
– Еще увидишь.
– Интересно, я должна защитить его?
Мне нравится мысль стать его спасительницей. У всех, в ком течет ангельская кровь, разное предназначение – кто-то становится посланником, кто-то лишь свидетелем, кто-то призван утешить, кто-то должен совершить поступок, который потянет за собой цепочку других, – но хранители мне нравятся больше всех. На мой взгляд, они самые ангелоподобные.
– Не верится, что ты стала достаточно взрослой, чтобы проявилось твое предназначение, – вздыхает мама. – Чувствую себя ужасно старой.
– Но ты действительно стара.
И с этим не поспоришь, ведь ей больше сотни лет, хотя на вид ей не дашь и сорока. А вот я чувствую себя тем, кто есть на самом деле: глуповатым (хоть и не слишком обычным) шестнадцатилетним подростком, которому приходится ходить в школу по утрам. И пока не ощущаю в себе ангельской крови. Посмотрев на свою красивую жизнерадостную маму, я понимаю, что каким бы ни было ее предназначение, она исполняла его с должной храбростью, настроем и сноровкой.
– Думаешь… – начинаю я через минуту, но смолкаю, понимая, как трудно задать вопрос, потому что мне не хочется, чтобы она считала меня трусихой. – Думаешь, мое предназначение в том, чтобы погибнуть в огне?
– Клара.
– Я серьезно.
– Почему ты так решила?
– Просто когда я стояла позади парня, то ощутила невероятную скорбь. Но не поняла, что ее вызвало.
Мама обнимает меня, а затем притягивает к себе, и мне слышно сильное ритмичное биение ее сердца.
– Может, причина этой скорби в том, что я скоро умру, – шепчу я.
Ее руки напрягаются.
– Это редкость, – тихо говорит она.
– Но такое случается.
– Мы с тобою разберемся с этим. – Мама крепче прижимает меня к себе и убирает волосы с моего лица, как делала это в детстве, когда меня мучили кошмары. – А сейчас давай спать.
Я никогда не чувствовала больше бодрости, чем сейчас, но все же растягиваюсь на кровати, и она накрывает нас одеялом, а затем обнимает меня. Мама теплая, скорее даже горячая, будто и ночью ее согревает солнце. Меня окутывает аромат ее духов, которые часто выбирают пожилые леди: розовая вода и ваниль. И от этого я чувствую себя в еще большей безопасности.
Но закрыв глаза, я вновь вижу перед собой парня. Он замер в ожидании… меня. И это кажется