но сильных и значительных процессов в жизни, побудили заключительные точки в них. Более добавить к минувшим мыслям нечего, как нечего добавить к чувствам былым, хотя и до конца не иссякнувшим. Безусловна только необходимость отпустить былое по течению жизни, предоставив написанное твоему вниманию, уважаемый друг – собственно, на твой взыскательный суд.
Что может добавить автор о себе? Когда желает, чтобы за него говорило его творчество. Ну, разве только рассказать немного о своём творческом пути. Говорят, настоящий писатель или поэт не писать просто не может; я соглашусь, это вполне резонно. В один прекрасный момент монолог с самим собой просто не может продолжаться. Поэтическая мысль, внутренняя, духовная работа желает предстать в виде открытого диалога в надежде быть услышанной тобой, добрый друг. И автору хочется верить, что это его скромное желание среди того самого спуда суетной жизни может осуществиться, может быть услышано, может быть прочитано. Таковы настоящие причины и творческие поиски автора в стремлении постичь ускользающую истину, ухватить ускользающую надежду – того самого журавля в небе. И, конечно же, насколько это у него – автора – получилось, судить только читателю и никому иному. На что он, автор, и уповает.
Родился Андрей Балабаев в закрытом городе, есть у него отец, мать, младший брат, преданные друзья. Сызмала запомнились ему походы в лес с родными за грибами, на рыбалку. Увещевания грозной тёти, заботливой бабушки, давно покинувших этот мир. И в юношестве этот контакт с природой, лесом и речкой, близкими и друзьями не утихал в нём ни на миг. Все самые светлые события связаны были с его детством, о котором, вероятно, когда-нибудь будет им написано более подробно. И я полагаю, именно то хорошее, доброе, светлое, как мы любим и хотим повторять, было заложено во мне именно тогда, то есть та самая тяга к лучезарной истине, которую я предоставляю в первой своей книге тебе, добрый друг, уважаемый читатель.
Притча
Однажды, в очередной печали пребывая,
Сжималось сердце слишком сильно!
И мысль о смерти посетила этот миг —
Настолько слёзы горести, отчаянья
Вонзались в крик.
…Так в этот день неспешно угасал мой огонёк,
Обворожительность забвения сего вещала толк:
Явился Светлый Дух. Он, видя горести, вещаемые
И чувствуемые, осветил сей скорбных мыслей ток.
Он отозвался на думы смутные, боли, стон и крик.
Промолвил:
– Тебе за муки и страдания возвещена награда.
Так что желаешь? Молви же. Поведай,
Что жаждешь, будучи в раскаянии?.. Сбудется сие…
Набравшись храбрости, я кротко произнёс:
– Желаю я любви в миру людском,
Взаимопонимания, искренности, доброты…
Однако, исказился в лике Светлый Дух,
Прервав теченье слов моих незамысловатых толк!
– Постой же, мученик! Слова твои от сердца и чисты,
Но сего исполнить я не в силах, ибо всё это дано
Людскому роду, сие, тобою сказанное, подавно уж
Им принадлежит…
В негодовании взмолился я:
– Тогда же что терзает мысли их?
Отчего, как будто бы в неведении,
Идут соратники мои Света супротив?
Дух Святой:
– О, ты не мне вопрос сей должен задавать!
Я только лишь источник ясного Бытия,
Которого не суть есть разрушение и скорбь…
Зови же в логе ночи
То, что скрыто и черпаемо
Вовеки родом вашим, – зови изничтожающее Зло!
И тут же испарился осветлённый Дух,
Оставив одного с тоской, печалью,
Давящей от суеты бесчинств, коих
Испытал я в той жизни приземлённой,
Что теперь за гранью смысла для меня.
Опустилась ночь кромешная, когда сошлись плеяды
Звёзд, планет… Они – как те знамения, что предвещают
Надвигающееся, перевоплотившееся и материализованное зло.
Я превозмог печали, страхи… И смелость ныне обуяла разум мой!
Я искренне желал познания той истины, которую скрывают вехи
Прожитых давно уж нами ушедших и забытых лет…
Так громогласно, воздух содрогая, воскрикнул,
Всю мочь терзаний, подступивших страхов в речи поселив:
– Явись, презренное созданье!
Стремишься ты украдкой, всё исподтишка,
Под логом сумрака скрываясь, желаешь сделать так,
Как