с этот полет закончится? Никакая качка на море не сравнится с вибрирующим мелкой дрожью полом вертолета Сикорского и ревом турбин над головой. Аж зубы ноют.
Давайте познакомимся, раз уж пока находимся в полете и делать особо нечего. Князь Александр Воронцов, двадцати семи лет от роду, извольте любить и жаловать. Лейтенант флота Его Императорского Величества, выпускник Санкт-Петербургского нахимовского морского корпуса. Слава Богу, не женат, хотя пользуюсь успехом у дам, рост метр восемьдесят два, волосы русые, глаза светло-голубые. И совершенно пустая голова – так изволили выразиться grandpapa, с которым мы недолго виделись в императорском яхт-клубе перед моим отлетом…
Как я умудрился сюда попасть… То грустная история, господа. Но раз уж вы никуда не торопитесь…
Еще три дня назад я был в Санкт-Петербурге… Балы, красавицы, лакеи, юнкера… Цесаревич Николай, в честь которого и назван флагман ударной авианосной группы, на который я сейчас лечу, – мой старый дружок еще с шести лет, с наших игр в Константинополе, в Одессе, в Севастополе и по сей день. Вместе мы, конечно, много чего… отчудили.
И вот – здравствуйте… Самолет военно-транспортной авиации до Константинополя, затем транспортный вертолет – до авианосца. Впрочем, с цесаревичем Его Величество церемонились еще меньше – сразу отправили обратно в Туркестан, в летний лагерь десантников, где они проходили горнострелковую подготовку. Все правильно: цесаревич Николай учился в кадетском корпусе Его Императорского Величества, который выпускал пополнение для десанта – вот его в десант и загнали. А я учился в нахимовском. Значит – в Средиземноморскую эскадру Черноморского флота, которой командовал мой дед до того, как перейти в Адмиралтейство, и где спокойно никогда не было. И надеяться, что дедушка телефонировал командующему эскадрой адмиралу Нетесову, не стоит. Верней, телефонировать-то он телефонировал, к гадалке не ходи – но только для того, чтобы приказать гонять меня, своего внука, в хвост и в гриву. Своего деда, адмирала Воронцова, я знаю и никаких надежд на его заступничество не питаю…
А как все хорошо начиналось… Бал в Царском Селе по случаю переезда[1] закончился в час ночи, но молодежь решила продолжить вечеринку. Молодежь – это цесаревич Николай, великая княжна Ксения, взаимности которой я безуспешно добивался который год, ваш покорный слуга собственной персоной и князь Владимир Голицын – закадычный друг цесаревича еще по кадетскому корпусу. Решили поехать в столицу, развеяться – в Царском Селе молодежных развлечений было немного, ЕИВ[2] держали все в строгости…
И ведь говорил Николаю – не брать «Руссо-Балт» из гаража ЕИВ, найти другую машину, не такую приметную…
От полиции мы ушли – красиво, как в синематографе. Хоть и натворили дел, но я, как самый трезвый из всех после получасовой гонки по проходным дворам центра Питера, стряхнул полицейских, выбрался из города. Только машину, несмотря на ночь, опознали – и у ворот дворца нас уже ожидал дворцовый комендант, генерал свиты ЕИВ Михаил Павлович Лопухин. И Государь Император Александр Пятый, в наспех наброшенном на плечи казачьем кителе….
Для справедливости надо сказать – цесаревичу попало больше всех. Он и так находился на испытательном сроке после того, что произошло в Рождество – прощения у государя он вымолил чуть ли не на коленях. Тогда Его Императорское Величество смилостивились – сейчас же никаких милостей ждать не приходилось…
Суд по всему свершившемуся был скорый, не сказать что праведный. На следующий же день цесаревич отправился в Туркестан, в десант. Володю Голицына отправили в Месопотамию, в Багдад, на базу особой группы казачьей стражи, выполнявшей там функции миротворцев при генерал-губернаторе Месопотамии. Ну а меня – как уже было сказано – в Средиземноморскую эскадру Черноморского флота[3]…
Для того чтобы было понятнее, немного расскажу про то место, где мне предстоит служить. По Берлинскому мирному договору Российской империи досталась практически вся территория бывшей Османской империи. В Германии и Австро-Венгрии люди сидели умные, но о том, какие на самом деле запасы нефти скрывает этот регион, тогда и знать не знали и о будущем экономическом значении нефти – тоже не ведали. Тогда ведь еще и танков-то как таковых не было – была кавалерия и застревающие на каждом шагу неуклюжие железные повозки с пушками, горящие как факел от снаряда любой полевой пушки. Вот и отдали России то, чего не нужно было самим – нищие, разваленные за время владычества османцев окраины, в которые деньги – валить и валить. Возьми, Боже, что нам негоже, щедрой рукой отдаем. Возможно, рассчитывали, что мы надорвемся, что нас подточит война на Территориях. Потом, когда поняли, спохватились – да поздно. Не воевать же, в конце концов, с союзниками…
Административно-политическое устройство этого региона установлено было еще Государем Императором Николаем Вторым. Собственно, к Российской империи относились только сам Константинополь