«Кадм и Гармония, древнее повествование, в двух частях». Николай Карамзин

вестна басня Кадма и Гармонии или Гермионы, которую рассказывает Овидий?[1] Но из сей басни автор наш взял, так сказать, только одну одежду для своего творения.

      Философ не-поэт пишет моральные диссертации, иногда весьма сухие, поэт сопровождает мораль свою пленительными образами, живит ее в лицах, и производит более действия. Таким образом сочинитель Кадма хотел в привлекательной мифологической одежде сообщить свои нравоучения, политические наставления и понятия о разных вещах, важных для человечества; учить нас, так сказать, неприметно, питая наше любопытство приятным повествованием вещей чудесных – одним словом, он хотел написать нам второго Телемака.

      Почтенный автор в предисловии своем говорит, что Кадм его есть не поэма, а простая повесть; но когда повесть есть не история, а вымысел, то она, кажется, есть поэма – эпическая или нет, но все поэма – стихами или прозою писанная, но все поэма, которая по общепринятому понятию на других языках означает всякое творение вообразительной силы. Таким образом комедия, роман есть поэма.

      Теперь предложим кратко содержание.

      Кадм, сын царя Агенора Финикийского, ищет сестры своей Европы, похищенной Юпитером; находит в Критском лабиринте Гармонию, дочь Марса и Венеры; женится на ней, по велению оракула заводит новое царство в Беотии, сперва царствует со славою, но потом развращается, изгоняется подданными, странствует в бедности с добродетельной своей супругой Гармонией, отвергает новую корону, потом снова оскорбляет богов, разлучается с Гармонией, вдается в сладострастие, исправляется, находит Гармонию и Европу, но не сестру свою, а землю сего имени, и, следуя воле богов, остается там навсегда жить в мире среди славянского народа, отправя царствовать в Беотию сына своего. – Автор начинает свое творение описанием благополучного Кадмова царствования; предшедшие случаи его жизни рассказываются им самим, то есть Кадмом.

      В сем сочинении найдет читатель, кроме рассуждений, прекрасные поэтические описания, любопытные завязки, интересные положения, чувства возвышенные и трогательные, обороты свободные и натуральные; слог же всегда приятен и возвышен без надутости. В доказательство сказанного нами, раскроем Кадма, и выпишем из него те места, которые нам в глаза попадутся.

      Открылась вторая книга. Кадм становится недостоин царствовать, и боги посылают Фивам другого царя. Вот описание сего посланного:

      «Кадм зрит некоего мужа, с лирой в руках грядущего, священные песни воспевающего, и великим числом народа сопровождаемого. Чело его лавровым венцом было увязенно, багряница рамена его покрывала; был он вида красивого и величавого, при каждом перстов его прикосновении ко златострунной лире древеса и камни казались одушевленными и с мест своих тронуться хотящими; птицы, тихим парением над ним извиваясь, крылами своими его главу приосеняли; дикие звери, смягчив свою свирепость, притекали лобызать ноги песнопевца; окруженный младыми нимфами, несущими в руках жезлы, обвитые цветами, и главы гроздьями покровенны имеющими, шествовал он прямо ко граду; врата пред ним отверзлись, и фивяне свои колена пред ним преклонили. Казалось, некий бог вступил в Беотийскую столицу; но то не бог был…» – Прекрасная картина! истинная поэзия! Здесь читатель жаждет узнать сего богоподобного мужа.

      Перевернем еще несколько листов, и послушаем рассуждение о разных образах правления. Кадм говорит в собрании фессалийского народа, обращаясь к вельможам, хотящим установить аристократическое правление.

      «Мужи знаменитее, отцы и защитники фессалийского народа! я ни мало не сомневаюсь, чтобы не истинная к вашему отечеству любовь побуждала вас поработить царство ваше собственному вашему чиноначальству. Вы находите образ такого правительства для вас конечно удобнейшим и народу полезнейшим; но помыслите, о богобоязненные старцы и юноши! коль дивный истукан на фессалийском престоле соорудить вы дерзаете! Вы предприемлете составить единый лик царя из разных членов вашего общества; уничтожая царя, царскую силу и мощь из раздробленных частиц слепить вы покушаетесь: трудное и едва ли возможное предприятие! Слияние разных веществ в единую груду редко твердым и прочным телом бывает. Но ежели вы уповаете обрести между вами некое число ни в чем не разнящихся вельможей в их умоключениях, образы мыслей никогда друг другу не противоречащих, чувств, воли и желаний к единой цели завсегда стремящихся; ежели вы сии божественные качества в себе ощущаете, устройте правление чиноначальственное! В противном случае вы многих мучителей, а не единодушных отцов и защитников народных устроите.