.

и наедине-то выговорить побоишься. Такой уж, видно, задор заключает в себе русский литератор и в особенности публицист (модное словечко, не совсем удачно примененное к русским нравам)!.. Коли уж пустится в полемику, так откуда что у него возьмется… Диво, да и только. Недавно, например, одному журналу, обыкновенно очень степенному и умеренному, не понравилось, что кто-то не похвалил что-то в Англии. Так ведь в какой он азарт вошел, как кусал и рвал недовольных Англиею, – просто не поверите. Какие он им прозвища давал! Гидрофобами (то есть укушенными бешеною собакою) называл и даже до того забылся в своей ярости, что взводил на них такие преступления, за которые следует непременно в острог посадить: не довольствуясь бранью, он вдруг начал их всенародно обвинять – в поджигательстве! Вот до чего дошел в своей ярости! Только что «караул!» не закричал и полицию на помощь не призвал… Да, бедовые бывают иногда русские публицисты!..[1]

      Полемику – не столь мрачную и азартную, в какую пустился приведенный нами поклонник Англии, но тем не менее весьма храбрую, заводят теперь и издатели книги «Природа и люди». Первый выпуск этой книги встречен был со всех сторон самыми благоприятными отзывами, но некоторые заметили, что книжка, по способу своего изложения, не годится в качестве учебника географии для детей, а более удобна для чтения людей, уже прошедших географию по обыкновенному руководству. Замечание это сделано было мимоходом и нами, при рецензии первого выпуска, но с некоторой подробностью изложено оно было в рецензии г. Кронеберга, в «Атенее». Теперь, при втором выпуске, один из авторов книги, г. Аркадий Павловский, приложил «Ответ г. Кронебергу» и даже обещается впредь к каждому из следующих выпусков прилагать – и замечания на его книгу и ответы на них. Это значит, что г. Аркадий Павловский сам доволен своим успехом на полемическом поприще…

      Да и как же не быть довольну: в ответ на 8 страниц г. Кронеберга (собственно, даже на 5, заключающих в себе замечания на первый выпуск) он написал 19 страниц, исполненных глубокой учености, еще более глубокого сознания собственного достоинства и еще более глубокого (если возможно) пренебрежения к г. Кронебергу. Почти на каждой странице говорится, с учтивою, по-видимому, но тем не менее убийственною язвительностью: «вероятно, г. рецензент этого не знает»… «вероятно, г. рецензент с этим не знаком»… «вероятно, г. рецензент с этим вовсе не знаком». Эти вежливые предположения пересыпаются не менее вежливыми просьбами в третьем лице: «просим г. рецензента прочесть то-то», «просим г. рецензента заглянуть туда-то», и прямыми обращениями: «согласитесь, г. рецензент». И, – надо сказать правду, – в некоторых случаях г. рецензент действительно должен согласиться, потому что г. Аркадий Павловский выставляет против него целый арсенал ученых цитат. Что же касается до главного замечания, – что книга не годится как первоначальное руководство, об этом г. Аркадий Павловский и говорить много не хочет. Он ограничивается объяснением, что изданные им уроки читаны были «для учениц, уже достаточно подготовленных по географии в приготовительном курсе». Затем он считает себя совершенно правым. Но, по нашему мнению, объяснение его не совсем идет к делу. Рецензенты не думали и не имели права оценивать личную педагогическую деятельность гг. В. Л.[2] и Аркадия Павловского. Годятся ли их уроки для их учениц, об этом не могло быть вопроса в литературном разборе. В рецензиях дело шло о том, годится ли книжка гг. В. Л. и Аркадия Павловского как руководство для начинающих учиться географии? Оказалось, что нет, и г. Аркадий Павловский с этим вполне соглашается, прибавляя, что он не для начинающих и писал. Прекрасно; если вы писали для тех, кто уже учился географии, говорят ему, то для них ваша книга будет очень интересна; жаль только, что для приготовления себя к ее чтению им все-таки нужно сначала поучиться по тем жалким учебникам географии, о которых вы отзываетесь с таким справедливым негодованием… Вот было бы хорошо, если бы вы, с вашим уменьем рассказывать, составили такую книжку, при которой можно бы обойтись без жалких руководств Ободовского, Тимаева и т. п.[3]