ока не явился р. Симеон бен Шетах, возвративший Торе ее исконное величие.
(Кид., 66)
Во времена Симеона бен Шетаха явились триста назареев для совершения девятисот жертвоприношений.[2] Найдя законным полуторастам из них дать отпущение без жертвоприношения, р. Симеон обратился к царю Яннаю и сказал:
– Триста назареев пришли для совершения девятисот жертвоприношений, но у них не на что купить жертвенных животных. Государь, дай ты половину стоимости, и я дам половину, и тогда они совершат жертвоприношения.
Царь Яннай дал половину стоимости, и жертвоприношения совершились. Донесли Яннаю на р. Симеона:
– Да будет ведомо тебе, что все жертвенные животные были куплены на деньги, данные тобою. Симеон же не потратил ничего.
Разгневался царь Яннай, а р. Симеон, узнав о том, устрашился и бежал. Через некоторое время был пир у царя Янная, и бывшие на том пиру персидские вельможи стали спрашивать:
– Государь, помнится нам, бывал здесь некий старец, который поучал нас божественной мудрости.
Сказал Яннай своей жене, – она же сестра р. Симеона:
– Пошли за ним и приведи его сюда.
– Поклянись, – ответила царица, – что не сделаешь ему никакого зла и (в знак этого) пошли ему свой перстень.
Царь поклялся и послал перстень. Р. Симеон явился.
– Зачем ты бежал? – спросил царь.
– Слышал я, что государь мой, царь, в гневе на меня, и, боясь, чтоб ты не велел казнить меня, я поступил, применив к себе слова Писания: «Укройся лишь на мгновение, пока гнев не пройдет».
– А зачем ты надсмеялся надо мной?
– Упаси Бог, не надсмеялся я над тобою. Ты оказал назареям помощь деньгами, я – властью Закона. Кто казною, кто милостью Божией.
– Отчего же ты не предупредил меня об этом?
– Если бы я предупредил тебя, ты, пожалуй, не дал бы ничего.
Посадил его Яннай между собою и царицей и сказал:
– Видишь, какой почет я тебе оказываю.
– Не ты, – ответил р. Симеон, – а Тора возвеличивает меня, ибо сказано у сына Сирахова: «Лелей ее, и она вознесет тебя и посадит среди вельмож».
(Бер.-Р., 91.; Берах., 48)
Один из царских рабов совершил убийство.
– Привлеките его к суду, – приказал р. Симеон.
Доложили Яннаю:
– Твой раб человека убил.
Поставил царь убийцу на суд. Послали судьи сказать царю:
– Явись и ты, – этого требует закон.
Когда царь явился, поставили кресло для него рядом с креслом р. Симеона, и царь сел. Видя это, р. Симеон сказал:
– Царь Яннай! Встань и выслушай показания против тебя,[3] ибо сказано: «Пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба».
– Я сделаю, – возразил царь, – не так, как говоришь ты, а как товарищи твои скажут.
Обратился р. Симеон к сидящим справа, те уставились глазами в землю; обратился налево – и те уставились глазами в землю.
– Вы размышляете еще, – воскликнул р. Симеон, – как поступить? Пусть же Ведающий помыслы воздаст вам!
В ту же минуту явился архангел Гавриил и поверг судей на землю, грозя умертвить их. Затрепетал царь.
– Встань! – повторил Яннаю р. Симеон. – Не перед нами стоишь ты, но перед Тем, по слову Которого сотворена Вселенная.
Тотчас же встал с места царь Яннай.
(Сан., 19; Тан. Гак., Шофт.)
Р. Симеон вел торговлю льном. Чтоб облегчить ему труд по перевозке товара, ученики купили для него у одного измаилтянина осла. На шее у животного оказалась драгоценная жемчужина. Приходят ученики к р. Симеону и говорят:
– Отныне, учитель, тебе трудиться больше не придется.
– Почему? – спрашивает р. Симеон.
– Мы для тебя купили осла у одного измаилтянина, и на животном оказалась драгоценная жемчужина.
– А знал об этом продавец?
– Нет.
– Идите и отдайте ему жемчужину.
И сказал о р. Симеоне тот измаилтянин:
– Благословен Господь. Бог Симеона бен Шетах!
– А вы, – обратился р. Симеон к ученикам, – варваром считали Симеона бен Шетаха? Услышать слова: «Благословен Господь, Бог иудеев» – для меня дороже всех сокровищ мира.
(Иеруш., Б.-М., 2; Деб.-Р., 3)
Когда Симеон бен Шетах был избран в «Насси»,[4] пришли к нему и сказали:
– В пещере близ Аскалона скрываются восемьдесят колдуний.
В один ненастный день собрал р. Симеон восемьдесят юношей, рослых и сильных, и велел им следовать за собою. Каждому из них он дал по новому кувшину со свернутым в нем чистым плащом. Юноши