– сразу утону. И попер я на одном дыхании; подплыл к другому берегу, а вылезти не могу – кусты. Сижу в воде и держусь за лозину – со стороны смешно, наверное; чувствую, пора обратно плыть, а дыхалки-то нет, руки дрожат. Честно говоря, не помню, как доплыл, но точно знаю – не спасали. А потом, как спортом заниматься стал, так и пошло… – Женя махнул рукой.
– И чем же ты занимался?
– А всем понемногу, пока в институте учился. Первый и второй разряд по легкой атлетике – первый, в прыжках, а второй, в толкании ядра; первый по боксу; еще гандбол, волейбол… Знаешь, как-то надоедает все быстро. Пока в новинку, вроде, интересно, а как начинается рутинная работа на результат, так сразу и думаешь – в сборную страны все равно не попаду, и на фиг оно мне нужно, время тратить.
– Абсолютно та же фигня, – Надюша вздохнула, – мне тоже все быстро надоедает.
– Все-таки интересная ты девчонка…
– Да ничего интересного – просто я делаю то, что хочу, только и всего. А хотеть я могу самых разных вещей, так что особо не пытайся меня понять. Кстати, ты в Москву надолго?
– Сейчас на пару дней, но вообще я здесь часто бываю.
– Пары дней вполне достаточно, – Надюша повернулась на бок, чтоб лучше видеть собеседника, – за пару дней ты, наверное, мне уже надоешь.
– Уверена? – по большому счету, Жене было все равно, но пресловутая мужская гордость не могла допустить, чтоб его бросили первым.
– Я ни в чем не уверена, но раньше всегда так было. Иди, мойся – хозяева, вроде, уже угомонились.
В спальне действительно было тихо, и по темному коридору Женя прокрался в ванную, где его ждало заботливо оставленное Олей полотенце.
…Мое отображение в женском варианте, – эта мысль возникла, когда Женя взглянул в зеркало; мысль была теплой и немного грустной, но упругая струя воды смыла ее, – значит, точно, у нас ничего не получится; если б Олька предупредила, что там за подружка, я б и не дергался – смысл?.. Хотя все-таки забавно – есть в ней нечто притягательное… нет, если б что-то получилось, было б классно…
Когда Женя вернулся на кухню, Надюша сидела на подоконнике, совсем как он сам десять минут назад.
– Ну, что? – она щелчком запустила сигарету в окно, – пошли, а то, небось, утро скоро, – по второму разу отправила на стул футболку и вновь залезла в постель, – чего стоишь?
– Я уже не стою – я лежу, – Женя прыгнул на диван, и тот противно заскрипел.
– Ну и лежанка нам досталась, – Надюша вздохнула, – явно не для любви.
Кроме «музыкальности», диван оказался еще и слишком узким, поэтому они повернулись на бок, лицом друг к другу. Женины руки нежно исследовали незнакомое тело и добравшись до узкой полоски материи, остановились.
– Ты не хочешь? – прошептала Надюша; не дожидаясь ответа, ее руки крепко обхватили Женину шею…
Фонари погасли все, одновременно, и сразу исчезли блики на стенах, погрузив все в кромешную тьму. Изменение интерьера что-то сместило в сознании. Надюша устало вздохнула и повернулась