руки. Мозоли и кровь, кровь и мозоли. Это все, что осталось на память о ней…
Месяц назад, когда они запланировали эту поездку в Сингапур, ничто не предвещало того, что сейчас он будет стоять на берегу и смотреть на свои окровавленные руки. Один. Теперь уже навсегда один.
Рейс Нью-Йорк – Сингапур вылетел как положено, по расписанию. Пассажиры удобнее устроились в креслах, достали свои гаджеты и погрузились в приятное времяпрепровождение. Каково же было их удивление, когда в салоне вдруг показался в стельку пьяный пилот с почти приконченной бутылкой джина и, пошатываясь, невнятно объявил, что он террорист и сейчас – ик! – самолет летит не в Сингапур, а в Кемерово, а еще на борту слишком много – ик! – отребья, достал пистолет и начал отстреливать, методично и бесстрастно, всех подряд. Шок, паника, крики, кровь, падающие тела с простреленными затылками… Все смешалось в огромную кашу, и Джон с Ребеккой перестали понимать – реальность это или чей-то дурной сон. Джон, не будь он в прошлом солдатом Ирака, умудрился в этой толчее выхватить у все больше пьянеющего на глазах горе-террориста пушку и выстрелить в него. А потом еще и еще, еще и еще, он выпустил в него всю обойму, обезумев от страха за себя и жену, от разом нахлынувших воспоминаний о войне… Ребекка смотрела на него округлившимися от ужаса глазами. А самолет тем временем падал. И когда они пришли в себя, то поняли, что крушение неизбежно и произойдет вот-вот, и неизвестно еще, что хуже: погибнуть от пули или разбиться в самолете.
Бог милостив. Самолет рухнул в океан, и через совсем недолгое время, выплыв на поверхность, Джон и Ребекка увидели впереди сушу. Это был маленький остров. Быстро туда доплыв и придя в себя, Ребекка заявила, что не желает больше иметь ничего общего с убийцей. Никакие взывания Джона к ее разуму, никакие мольбы, просьбы и убеждения не помогли. Заливаясь слезами, Ребекка прыгнула в воду и через десять минут – не будь она чемпионка мира по плаванию на большие дистанции – скрылась на горизонте Индийского океана…
Нет большей горести на свете, чем смотреть, как вольно и весело плывут по морю корабли на белых парусах.
Откуда у пчелы жало
Давным-давно, в незапамятные времена, когда деревья еще были исполинскими великанами, леса простирались на многие тысячи километров, а моря почти не имели берегов, жила на земле пчелка по имени Майя. Однажды, в один погожий теплый денек, сидела она на кустике черной смородины и болтала ножками, хотя правильнее было бы, конечно, сказать задними лапками. В ручках (хотя, как ты уже догадался, мой мальчик, правильнее было бы, конечно, сказать – в передних лапках, но мы для удобства будем называть их ручками и ножками), так вот в ручках она держала небольшое зеркальце и придирчиво рассматривала себя в него. Рядом с ней, на другой веточке смородины, зевая и почесываясь, сидел ее друг – трутень Вилли.
– Ах, Вилли, – вздыхала Майя. – Ну посмотри, куда это годится. Что это за нос? Ну как можно жить с таким носом…
– Майя, ну перестань в конце концов. Мне очень даже нравится твой носик.
– Так это тебе. Мы же друзья. А знаешь,