готовясь взлететь. А за киноварными столбами уже можно различить мужчину.
– Хансо-ран!
Камень под ногами сменился деревянным настилом. Невысокие перила оберегали от падения в воду, из глубины поднимались разноцветные рыбки в надежде, что их покормят… Но мне плевать и на рыбок, и на воду, и на юбки, что мешают бежать. Я так долго ждала этой встречи! Бесконечные месяцы в Террахе скрашивали только мечты о Хансо-ране, и они же помогли перенести все унижения.
Он спешит навстречу, раскрывая объятия. А я словно натыкаюсь на стену. Прозрачную, глухую, из толстого стекла. И она не только преграждает путь. Она отсекает даже звуки. Плеск воды, шелест листьев, писк носящихся над озером ласточек… Все исчезает.
И счастливый смех Хансо-рана звучит глухо…
– Стелла!
При звуках любимого голоса сердце пропускает удар. И еще. И еще. Я не могу отвести взгляд от волос Хансо-рана. Куда делась знакомая грива, дикая смесь косичек, лент и бусин? Вместо неё – аккуратный пучок на макушке. И только совиное перышко, вплетенное в единственную свободную прядь, напоминает, что передо мной – ёнмиран.
– Стелла?
Радость в глазах Хансо сменяется недоумением, когда он видит ладонь, вскинутую в запрещающем жесте.
– Стелла, что случилось?
Я уже не в силах радоваться встрече. Не могу оторвать взгляда от пучка, украшенного своеобразной серебряной втулкой. Она обвивает волосы вместо ленты. Красивая, с чернеными узорами.
– Хансо-ран… – говорить трудно, в горле как будто комок застрял. Слова прорываются наружу тяжело, почти больно. – Хансо-ран, ты… женился?
– Да.
От равнодушного ответа ноги подкосились. Я с трудом смирила ослабнувшие колени, но окружающее исчезло, растворилось, оставив лишь одну мысль: мой Хансо-ран женился!
Мир, который я создавала по крупице, чтобы хоть как-то выжить, разлетелся на мелкие осколки. Фарфоровая чашка, упавшая на каменный пол. Зеркало, которое сбросили с высоты. Крохотные кусочки не собрать, не сложить обратно…
– Но…
Сердце теперь не замирало – стучало, как боевой барабан, а руки дрожали. Пришлось сжать подол платья, чтобы Хансо-ран не заметил. В этом мире нельзя вот так открыто показывать эмоции – ударят не задумываясь. Разве что друзья пощадят.
Но как назвать другом – предателя?
Вспомнились первые дни знакомства. Как он вез меня через лес. Мы ругались, спорили… Но за спиной этого мужчины было безопасно. Он получил от своего короля приказ доставить меня во Дворец и готов был сделать это несмотря ни на что. Даже ценой своей жизни.
И после… Тоненькая ниточка доверия постепенно крепла. Хансо-ран помогал выдержать и тоску по дому, и отчаяние. Учил не опускать руки, бороться до последнего. Здесь, в этом чуждом мире, с помощью ёнмирана я строила свой, тот, в котором могла бы жить. С ним. С любимым мужчиной.
Вспомнились письма, полные тоски. Стихотворные строки складывались в печальную песню, рвали душу, заставляли сердце плакать. И это – обман? Ложь? Пока я считала дни до возвращения из Терраха, Хансо-ран… женился!
– Стелла, что происходит?
Он все-таки подошел, заглянул в лицо:
– Ты здорова? Я не…
Видеть любимого, такого спокойного, явно не понимающего, что произошло, было пыткой. И едва ли не впервые с момента попадания в этот мир меня накрыла истерика.
Слезы вырвались наружу, а вместе с ними лопнул ком в горле, выпустив рыдания:
– Как? Как ты мог? Значит, все твои слова о любви… Ты врал мне все это время! А я верила, дура! Какая же я дура!
Хотелось умереть. Прямо сейчас. Лишь бы не чувствовать этой боли, этого отчаяния… и не видеть непонимающих темных глаз на растерянном лице.
Невозможно! Не могу больше!
Шелк легких юбок путался в ногах, пришлось подхватить двумя руками. Гулко отозвались шагам доски мостика, а гранитная плитка встретила тишиной.
– Стелла!
Окрик отразился от воды и запутался в гибких ветвях ивы. Я не смогла оглянуться, даже чтобы увидеть Хансо-рана в последний раз.
Как добралась до дома, не помнила.
– Госпожа! – встретила у порога новенькая служанка. – Там гонец от Императора!
Она знала, что я близка ко двору, но посыльный от Его Величества вселил в неё трепет.
– Хорошо. Зови.
Больше всего на свете хотелось забиться куда-нибудь в уголок, подальше от людей, от самой жизни. Зачем я нужна Ёншину? Письменные отчеты уже давно отправились в канцелярию, а официальный доклад представлю завтра утром, на общем Совете.
Но Император требовал немедленной встречи. Свиток из шелковой бумаги, перевязанный алым шнуром, не оставлял мне выбора.
– Одеваться!
Служанка засуетилась, подгоняя остальных девушек – их наняли специально к моему возвращению.
Второй раз за день я входила