Магия для домохозяйки. Кира Лютес

тал из-за неудобств был высокий и стройный эльф – Иллирий. С его ростом не возникало проблем в передвижении между гостями таверны, ну только если они не заграждали всей толпой ему дорогу, или не вешались на него, а вешаться на этого симпатичного эльфа хотелось много кому, и не только девушкам.

      Людей было действительно много. Да что там людей – существ, их была тьма тьмущая. Но что удивительно, даже недавняя война между народами никому здесь не мешала. Стоял знойный летний вечер, и в таверну заходили гости дабы отдохнуть и выпить охлаждающего пива, эля, настоек, откушать свежей горячей похлёбки или других блюд. А потому никого не волновало, какого ты роста, есть ли у тебя рога, хвост или прочие приблуды. Ты можешь пить, ты можешь играть, ты можешь платить? – тогда ты будешь другом кого угодно. И именно этот знойный вечер вместе с алкоголем ударял в голову гостей сего заведения, и они иногда начинали буянить.

      Пока некоторые гости старались переделать друг другу лица, у стойки бармена сидел молодой мужчина. Всё что мог увидеть любой посетитель таверны, что это был человек, ростом чуть выше среднего. Наверное, его можно было бы назвать высоким, но рядом ходил Иллирий, так что высоким он был лишь для человеческой расы. Смотря на его лицо, можно было бы подумать, что ему где-то немного за тридцать, но на висках и затылке уже начиналась седина. Впрочем, седина ему не мешала, это была та самая седина, которая только украшает мужчину, она начиналась с самого низа его прически и легкой волной переходила в его естественный каштановый цвет волос. Прическа его также была не самой выделяющейся, но она ему чертовски шла, она была короткой, слегка потрепанной, с волосами, стремящимися куда-то вверх по диагонали, вероятно, они стремились к солнцу. Лицо украшало, именно украшало несколько шрамов, некоторые из них были скрыты легкой щетиной. На его руках также были шрамы, особенно много было странных ожогов, некоторые побольше, некоторые поменьше.

      На нём были высокие ботинки на шнуровке, свободные, но не мешковатые штаны, которые раньше были серыми, но выгорели на солнце, и теперь были покрыты пятнами и полосами коричневого цвета разных оттенков и разной яркости. Сверху на нём была надета лёгкая белая рубашка с рукавами ниже локтя, и плащ, древесно-коричневый плащ. Рядом лежал большой, такого же цвета как плащ, рюкзак. Вся одежда его была пыльная, местами грязная, было видно, что он уже давно в дороге. В остальном же, он не отличался красотой или какой-то особенностью, обычный такой человек.

      Его карие глаза были закрыты, и некоторым могло бы показаться, что он спит, но всё было не так-то просто.

      «Ааахаааа…» – вздохнул мужчина где-то про себя. «Шумно».

      Было ощущение, что это не в таверне бросаются металлическими кружками, гремят стульями, свинячат и ржут, всё это будто происходило в голове. Все они вдруг оказались не в этой одной большой зале, а в этой одной обычной голове. Кружки летели в стенки головы, крики и ржач эхом отдавались в небольшом пространстве, чья-то далёкая отрыжка будто вылетела из пещеры-горла. Но постепенно этот шум стал отступать, его место заняла ти-ши-на. Простая, чёрная, пустая тишина. В голове Тиберия было ничего. Постепенно его чувствительность начала обостряться. Всё лучше и лучше он ощущал касание воздуха его ноздрей и лёгкой щетины. Будто наяву в своей голове он видел движение лёгких. Так, постепенно, всё дальше и дальше он стал ощущать каждую клеточку своего тела. Нет, он не спал, он находился в глубочайшем единении с собой и природой, он – медитировал.