бесталанный и, следовательно, не вполне, скажем мягко, адекватный. То есть не слишком нормальный. Поэтому текст показался нам занятным, хотя, подчеркнем сразу, с основными его постулатами, определениями и конкретными выражениями мы категорически не согласны. Однако некоторые факты и наблюдения могут показаться занимательными и даже полезными для узкого круга специалистов в области аномалий человеческой психики, особенностей народного творчества, а также для любителей предаться легкой ностальгии по временно ушедшей Советской Родине. Отдельные были и небылицы из истории Ленинграда середины XX века, а также других веков, в преломлении фиолетового сознания и незамутненного интеллекта могут показаться забавными. Всё это послужило причиной для принятия решения о публикации данного произведения.
Текст печатается с орфографией, пунктуацией и стилистическими особенностями подлинника. Названия у полученного документа не было, поэтому редакция предпослала свой вариант заглавия (Ленинбургъ), как, кажется, более-менее подходящий содержанию предлагаемого сочинения. Определить жанр рукописи – роман, повесть, эссе, мемуары, записи и т. п. – редакция не смогла. Ввиду того, что г-н Яблонский А. П. не пожелал поместить свою фамилию на титульном листе сочинения, а также не претендует на авторское вознаграждение, произведение издается под фамилией его редактора.
В тексте, согласно нормам современного российского языка, были изъяты два слова, оскорбляющие честь, достоинство и нравственное состояние современного человека – патриота России. Первое слово – имя существительное, обозначающее некую субстанцию, неотделимую от жизнедеятельности человеческого организма и имеющую свойство иногда перемещаться в проруби. Второе – глагол, связанный с взаимодействием двух разнополых организмов; взаимодействием, предшествующим деторождению (за 9 месяцев до). В данном контексте этот глагол, употребленный, надеемся, в переносном смысле, нес негативную информацию об отношении автора к власти и системе, существующим в Необозначенной стране. Опущены также сомнительные исторические ассоциации, надуманные аналогии и ненужные аллюзии. Изъят фрагмент, размером примерно полторы страницы машинописного текста, связанный с воспоминаниями автора о новинках русской литературы рубежа 70-х–80-х годов, в частности, о романе В. Аксенова «Остров Крым». Выбелены некоторые абзацы, посвященные (…), равно как (…) и подобным событиям и высказываниям по этому поводу Г-на (…).
Редакция благодарит литературоведов III Отделения, служащих ГЛАВЛИТа, ГЛАВПУРа, Человеколюбивое Общество Активистов Веры при Московской Епархии и лично Председателя Синодального совета по вопросам взаимоотношений, офицеров Общественного Совета по вопросам нравственности русского языка при Президенте РФ, Общественную Палату при Федеральной Службе Госбезопасности РФ, а также волонтеров (добровольцев) ЧК (Чрезвычайной Комиссии) Министерства искусств и культуры и лично товарища надворного советника Александра Васильевича Никитенко за разрешение опубликовать в экспериментальном порядке предлагаемый текст.
Я не буду целовать холодных рук.
В нашей осени никто не виноват.
Ты уехал, ты уехал в Петербург.
А приехал – в Ленинград.
В те времена, когда Сапсаны ещё не ходили,
а на индийских фильмах плакали,
когда Вася Ахтаев, он же – «Вася Чечен»,
игравший с 47-го по 57-й год
за «Буревестник», естественно, в Алма-Ате,
был самым высоким баскетболистом в мире и
самым популярным спортсменом в СССР,
когда новую мебель, покрытую лаком, было не достать,
а старую – без лака – не ставили
симметрично или по периметру,
а выбрасывали, чтобы купить польскую «стенку»
из опилок и пластмассы,
когда девушки надели брюки,
а юноши отпустили волосы до плеч,
бабушки помнили живого Блока,
а отцы – линию Маннергейма,
в те наивные времена, когда в наших сердцах жили
бессмертные имена Героев Советского Союза Ахмеда Бен Беллы и
Гамаль Абдель Насера, а также верных друзей —
принца Нородома Сианука, Кваме Нкрума и «брата» Сукарно,
когда стояли в очередях,
чтобы взять в библиотеке, забытой Богом и Органами,
зачитанные номера (9–11) «Нового мира» за 1956 год,
а на кухнях расшифровывали шестую слепую копию
стенограммы выступления Паустовского,
когда «Рок вокруг часов» вытеснил «Подмосковные вечера»,
а Билл Хейли со своими «Кометами»
сокрушил в сознании молодежи дуэт Бунчикова и Нечаева,
когда на каждом углу стояли автоматы с газированной водой,
и все пили, не думая о заразе, из одного стакана,
который аккуратно полоскали,
но