и Холмсы и Пинкертоны, не только не уступающие им в находчивости и неустрашимости, но порой и превосходящие все их фантастические подвиги. Деятельность И. Д. Путилина очень мало известна русскому обществу, и мы постараемся по возможности восполнить этот пробел и познакомить наших читателей с обаятельной личностью этого истинного гения сыска.
Предисловие
– Милостивые государи! – взволнованно обратился к нам старый-престарый доктор Z. – Известно ли вам, что я был в самых дружеских отношениях с покойным Иваном Дмитриевичем Путилиным, этим замечательнейшим русским сыщиком и впоследствии – начальником петербургской сыскной полиции?
– Нет, доктор, мы этого не знали…
– А-а! Должен сказать вам следующее: на мою долю выпала великая честь принимать личное участие во многих необычайно интересных похождениях этого гения сыска, и признаюсь, что я даже оказал некоторые услуги русскому судебному ведомству, сопутствуя моему великому другу в его приключениях. Мы, русское общество, набрасываемся с какой-то лихорадочной страстью на истории о похождениях всевозможных иноземных сыщиков, нередко существовавших и существующих лишь в воображении господ романистов. А вот свое родное забываем, игнорируем. Между тем это родное будет позанимательнее иностранных чудес.
Мы пристали к доктору Z. с горячей просьбой рассказать нам все, что ему известно о подвигах и приключениях его друга, И. Д. Путилина. Почтенный доктор любезно согласился. Теперь мы можем предложить и нашим читателям блестящую серию захватывающих повествований о необычайных похождениях русского Лекока.
КВАЗИМОДО ИЗ ЦЕРКВИ СПАСА НА СЕННОЙ
Было около десяти часов утра. Я в шлафроке сидел за кофе, как вдруг раздался звонок в дверь, и в переднюю торопливо вошел любимый сторож-курьер Путилина.
– От Ивана Дмитриевича срочное письмецо! – подал он мне знакомый синий конвертик.
Я быстро распечатал его и пробежал глазами записку. Она гласила: «Дружище, приезжай немедленно, если хочешь присутствовать при самом начале нового необычайного происшествия. Дело, кажется, не из обычных. Твой Путилин».
Нечего и говорить, что спустя всего несколько минут я уже мчался на своей гнедой лошадке к моему гениальному другу.
– Что такое? – ураганом ворвался я в кабинет Путилина.
Мой друг был уже готов к отъезду.
– Едем. Некогда объяснять. Все распоряжения сделаны?
– Все, ваше превосходительство! – ответил дежурный агент.
– На Сенную! – отрывисто бросил Путилин кучеру.
По пути, который, правда, был недальним, Путилин не проронил ни слова. Он все о чем-то сосредоточенно думал. Лишь только мы выехали на Сенную, мне бросилась в глаза огромная черная толпа, запрудившая всю площадь. Особенно многочисленна она была у церкви Спаса.
– К церкви! – отрывисто приказал Путилин.
Проехать сквозь эту живую массу, однако, было не так-то легко, того и гляди кого-нибудь задавишь. Но полицейские, заметив Путилина, принялись энергично расчищать путь нашей коляске.
– Осади назад! Назад подайся! Что вы, черти, прямо под лошадей прете? А ну расходитесь!
«Что случилось?» – этот вопрос не давал мне покоя.
Экипаж остановился, мы вылезли из коляски. Толпа расступилась, образовав тесный проход. Путилин быстро прошел и остановился около темной массы, лежащей почти у самых ступенек паперти. Тут уже находилось несколько должностных лиц: судебный следователь, прокурор, судебный врач и прочие.
– Не задержал? – здороваясь с ними, поинтересовался Путилин.
– Нисколько. Мы сами только что приехали, – поспешили заверить его присутствующие.
Я подошел поближе, взглянул, и неприятный холодок, вызванный внезапно охватившим меня ужасом, пробежал по моей спине. На мостовой, лицом кверху, лежала красивая девушка, одетая чрезвычайно просто: длинное черное пальто, черная, пропитанная кровью косынка. Откуда сочилась кровь – понять сначала было трудно. Мое внимание привлекли и поразили ее руки и ноги, они были разбросаны в стороны.
– Следственный осмотр трупа уже был произведен? – поинтересовался я у своего знакомого доктора.
– Поверхностный, конечно, коллега, – охотно сообщил он.
– И что вы обнаружили? – Путилин живо обернулся к полицейскому врачу.
– Девушка, очевидно, разбилась. Позвоночник, руки и ноги переломаны. Картина такая, будто несчастная упала на мостовую с большой высоты.
Путилин поднял глаза вверх. Это длилось всего мгновение.
– А разве вы не допускаете, доктор, что тут возможно не падение, а переезд пострадавшей каким-нибудь извозчиком, перевозившим груз огромной тяжести? – задал в свою очередь вопрос судебный следователь.
Мы вместе с моим приятелем-врачом попытались произвести осмотр трупа.
– Нет! – в один голос заявили мы. – Здесь,