иней нарос с их другой стороны. Стало быть, там, куда я иду, температура ниже нуля.
«Надеюсь, я еще теплый, – отметив с особым сарказмом, я приложил свою ладонь к окну. – Это всего лишь стекло, оно нагреется, растопив тонкий снег».
Спустя минуту стекло и вправду приобрело некоторую степень прозрачности, и я заглянул. Поначалу я ничего не увидел. Там было совсем темно. Когда глаза привыкли, я смог рассмотреть в свете луны высокий лес. Тот самый лес, в котором сейчас шел. Остатки тумана стелились по земле, и в их странном свечении я вдруг увидел множество силуэтов. Они были повсюду. Эти темные человеческие тени просто стояли там, неподвижно замерев.
Раздался громкий хлопок, и чья-то рука ударила в стекло. Бледная ладонь в мелких порезах застыла по другую сторону двери. Я отлетел назад и упал на осколки кафеля, парализованный страхом. В голове пронеслось «беги», и в то же мгновение надо мной погасли лампы. Где-то далеко они еще мигали, но надо мной уже нет. Во мраке картина в круглом окне приобрела четкость, и я увидел, как рука незнакомца сползла. Поодаль чернели силуэты. И тут они пробудились, а их хищные глаза озарились странным огнем. Обнаружив источник звука, они все как один теперь смотрели прямо на меня.
Глава 1
Женя
«Если хочешь быть однажды спасенным, надо уметь спасать…»
***
Я услышал, как открылась пивная бутылка и кто-то жадными глотками выпил навскидку половину за раз. Повернув зеркало, я увидел довольного Толю. Его редкая белесая бородка была еще в пене, которую он совсем не спешил вытирать.
– Толик, это же по-свински! – разозлился я.
Он обещал сменить меня сразу после границы. Сейчас же он пил пиво и довольно улыбался, без стеснения смотря на меня сонными прозрачными глазами.
Я вообще не понимал, как этот парень мог быть отличником. Это походило на какой-то магический трюк, но длинноволосый хипстер без грамма ответственности учился на одни пятерки. Завидовал ли я ему? О да! Мало того, что он был чертовски хорош собой, так еще и получал от жизни все, чего хотел. Толик был полной противоположностью мне, ведь я знал, каких трудов стоит хорошая жизнь и как ни на минуту нельзя расслабляться. Как только у него получалось пить вечерами пиво, а утром сдавать все экзамены на отлично?! Я не знал. Он не производил впечатления начитанного или одаренного парня. Все преподаватели до единого настороженно смотрели на этого Курта Кобейна, когда тот впервые заходил в аудиторию. Но стоило ему открыть рот, как из его уст сыпались реплики, показывающие блестящее знание предметов.
Помню, был у нас один профессор, отличавшийся чрезмерной предвзятостью ко всему молодому поколению. Мы ужасно боялись его зачетов, не говоря уж об экзаменах. Я вышел радостный с тройкой, мне не надо было пересдавать и видеть этого черта в человеческой шкуре еще раз. У Толи же была пятерка.
– Как? – взбесился я.
– Что как? – не понял он.
– Как тебе снова это удалось?
– Бро, ты говоришь ребусами. Выражайся яснее… – недоумевал он.
Этот парень даже не понял, что я говорю про оценки!
– Братан, как ты получил пять?
Тот смущенно заулыбался, показав свои коварные ямочки и обнажив белые ровные зубы.
– Ты продал ему душу? Признавайся! – не отставал я.
– Ты что, о предмете? Это все не так важно.
– А что важно?
Нет, мне было крайне интересно, что же действительно важно для человека, которому все в жизни удается. Он засунул руки в карманы джинсов, которые раздражающе безупречно сидели на нем. Пожав плечами, он закатил свои выразительные голубые глаза к потолку и выдал:
– Не знаю, чувак, что реально важно. Но точно не оценки.
Чтобы купить эту машину, я работал по выходным два года на стройке. Я не питал особой любви к физическому труду, однако это было то, что могло дать мне толчок к воплощению моей мечты. Все то время я практически не общался с друзьями, не смотрел кино и толком не спал. Один раз бригада с пятницы отмечала день рождения прораба, и, чтобы выполнить субботний план и уложиться в нормативы, мне пришлось целый день одному внаклонку таскать тяжелые мешки с песком. Я заработал тогда грыжу, которая то и дело ныла, а этим вечером особенно. Она тупой болью блокировала весь поясничный отдел и отдавала в левую ногу. Возможно, мне пришлось бы тяжко с механической коробкой передач. Хорошо, что мой железный конь был оснащен по последнему слову техники, так что на трассе я не пользовался педалями вовсе. Всего пары кнопок на руле вполне хватало для поддержания оптимальной скорости и плавного торможения. У матери была хорошая мазь для спины, она быстро снимала любое напряжение в позвоночнике и приятно пахла хвоей. Я так торопился, что забыл ее. Она всегда возмущалась, размазывая пахучую смесь по моей пояснице:
– Ты гробишь себя смолоду! Куда торопиться?! Все успеется! Всех денег же не заработать…
Куда там?! Они с отцом никогда не торопились, оттого мне сейчас приходится наверстывать, отдуваясь за них. Наша двухкомнатная