званий является случайным
Часть первая
Выжить в лесу Междумирья
Глава 1
Встречи у ночного костра
Николаю все-таки удалось заблудиться. Этот пологий холм, удивительно высокие сосны и березы и полностью заросший травой ручей в две ладони шириной он раньше не видел. Допустим, насчет деревьев он не уверен, он же не ботаник или индеец. Однако своим ощущениям он привык доверять, и ему дышалось здесь легко, а значит, он безнадежно заплутал в дремучем лесу и никогда не найдет пути назад. Пусть его все забудут. Оставалось только оглянуться, чтобы не было никаких сомнений. Николай осторожно снял огромный рюкзак и медленно повернулся.
Шагах в пяти от него на упавшем дереве, жмурясь от солнца, лежала роскошная бело-рыжая кошка… нет, кот, потому что здоровенный, морда бандитская и похож на давно умершего Тимоху.
– Не бойся, я добрый, – сказал Николай на всякий случай, хотя было видно, что кот спокоен: вряд ли он верил в людскую доброту, но знал, что двуногие создания глупы и медлительны.
Когда ветер немного взъерошил его шерсть, кот встал, зевнул и поточил когти о дерево.
– Не уходи! – попросил Николай. – Можно я буду звать тебя Тимофеем?
– Конечно, – ответил кот, – поздно мне уже имя-то менять.
Он спрыгнул в траву, замер на мгновенье, потому что трава была холодной, подошел неторопливо к Николаю и потерся о его сапог.
– Не нравится мне эта гладкая резина. Чё ты кирзачи не взял?
– Выбросил их уже, продырявились, – хрипло объяснил Николай.
– Хочешь сказать, что я об них часто терся?
– Нет, старые стали… А ты кто?
– Не груби, я же не виноват, что ты здесь оказался. К тебе должны были люди выйти, но среди твоих покойных родственников никого не удалось подобрать. Тогда мне сказали: «Тимофей, хочешь не хочешь, но ты и Чир – его единственные друзья, вот вам его и вести».
Точнее, мне с тобой возиться, потому что Чир… ну, ты сам знаешь, много ли у щегла ума? В принципе, ему одному хватает, но еще и за тебя думать – это для щегла уже чересчур, не потянет. Тебе совет будет нужен, а Чир нахохлится и клюв не откроет или от испуга начнет нести всякую ахинею, типа «взмахни крылышками и улетим отсюда!». Так что не забывай, кто здесь главный и кого слушать надо.
– Чив-чив! Как важно ты мяукаешь! Но все знают, что ты просто неграмотный разбойник!
Услышав возмущенное чириканье, Николай поднял голову и увидел щегла.
– Коля, если тебе обязательно главный нужен, то лучше назначь меня. Я с дерева далеко вижу и могу тебя предупредить, а Тимофей… Вспомни, что он по вечерам предлагал, когда ты чуть живой с работы возвращался: «Пойдем девочек поищем или кому-нибудь морду исцарапаем!» Ты думаешь, он с тех пор умнее стал?
– Опытней я стал, – ответил кот, – осторожней. Тут, Коля, такого повидали… но ты не дрейфь! Трусить, брат, нельзя, иначе и отсюда прогонят…
Николай лежал то на спине, то на боку, бросал иногда пару веток в костер и слушал рассказы Тимофея, которому тоже не спалось. Впрочем, неправда, кот легко бы задремал: его глаза закрывались, голова падала, но тотчас он просыпался и мурлыкал дальше. Помнится, он и раньше не имел такой привычки – сладко дрыхнуть, если на друга темные мысли и предчувствия наваливались. Одна женщина называла Тимоху наглой, зажравшейся мордой, только вот не понимала она его, как и Николая. Мало ли что могут себе мужик и кот в хорошее, сытное время позволить – это еще ни о чем не говорит.
Щеглу рассказы Тимофея были неинтересны, он поклевал крошек с ладони Николая и взлетел на дерево – якобы бдеть во тьме ночной.
– Чирок, – позвал кот, – ты бдишь?
Щегол не ответил.
– Лишь бы его филин не утащил, – вздохнул Николай. – Завтра вечером я ему в рюкзак крошек насыплю, пусть там и спит.
– Да, ночью он беспомощней слепого котенка или тебя пьяного. Леший его как-то по клюву щелкнул, и Чир проснулся, но не мог сообразить, что это было. Ну, он не стал себе долго голову ломать и опять уснул. И так три раза, пока я лешему не сказал, чтобы он Чира в покое оставил. Леший, он в шутках меры не знает, и шутки у него все какие-то пакостные. Ты с ним поосторожней будь. Может, мне его сразу прогнать или хочешь познакомиться?
– Он к нам, что ли, идет? – Николай сел.
– Ковыляет на огонек.
Вскоре раздалось деликатное покашливание, и к костру, сильно хромая, подошел маленький старичок – он был ниже, чем сидящий Николай.
– Мог бы и не кашлять, – сказал Тимофей. – Я тебя давно услышал, еще когда ты в кустах на четвереньках стоял и нас разглядывал.
– Тимоша, откуда ты знаешь, что я на четвереньках стоял?
– Догадываюсь, потому что нам с Чиром уже не раз на твою тощую задницу смотреть приходилось. В кустах две кикиморы и всякие мелкие злыдни ползают, но тебе наплевать на то, что позади творится, и ты пытаешься свое отношение