Finita la comedia. Виктор Михайлович Мирошниченко

шать. Палец нетерпеливо натирал холодную сталь пистолета в кармане пальто. Длинная улица, освещенная цепью ярких высоких фонарей, извиваясь змеей, плавно скрывалась за поворотом. Лавочки оставались пусты. Тихо. Ни одной живой души, кроме Михаила, не было.

      Гул ветра переливался в жуткий свист, проносясь по безлюдному месту. Бледно-желтый свет луны, казалось, рассеивался еще где-то высоко. Миллионы звезд, словно рассыпавшиеся осколки, пылали огоньками. Слышался отдаленный вой собак, такой одинокий… как и сам Миша. “Жертва задерживается…” – несдержанно пронеслось в его голове. Присев на скользкую от моросящего дождя скамейку, он  предался глубоким воспоминаниям, которые совсем не любил.

      “…Июль, на удивление, был в этот раз совсем уж душным для этого города. На улице вновь стоял палящий зной. Солнце будто проверяло жителей на твердость. Непривычно было ощущать эти температуры здесь. Миша в очередной раз сделал большой глоток газировки из пластиковой бутылки. Прогуливаясь по жаркому городку, он обливался потом. Сырая футболка назойливо прилипала к спине. В другой руке он нес тяжелый пакет продуктов. Еще немного и сбудется, наконец то, о чем он так мечтал. А мечтал он не один. Мечтал с Полиной.

      Много можно говорить про нее. Про их давнее знакомство в общаге университета, про ее характер, мысли и красоту. Самое главное, что стоит о ней сказать – это об ее любви к нашему Мише. Очаг этого теплого чувства вспыхнул почти сразу после их встречи глазами, еще когда были совсем молодыми. Она любила его с таким жаром, с такой нежностью, ровно также, как и ее Михаил. Недавно была годовщина их совместной жизни – целых пять лет! Что может быть лучше?…