как и они с «малышом» Троуганом, только при офицерских погонах. Все то же – «подай-принеси» и «почему-чай-холодный», а потому и обращаться с ним можно запросто – почему бы и не подставить его; так мудрый кот выставляет перед хозяином в глупом виде молодого пса.
– Да ладно тебе, Патрик…
Лунц подошел к Бремеру и вымученно улыбнулся.
Он появился здесь лишь неделю назад, а майорские погоны получил только позавчера – карьера перла в гору, только держись за перила! Однако Лунцу хватало ума вовремя нажимать на аварийный тормоз – здесь многие пролетали мимо угощения прямиком в периферийные гарнизоны.
– Патрик, ты старый волк, все знаешь. У Штерна полный стол, и все ждут генерала Роджерса – без начальника военной разведки заседание не начнется…
– Но вы будете ни при чем, сэр, если Роджерс не явится, – заметил ему молодой Троуган, а Бремер только хмыкнул.
– Я буду ни при чем, – кивнул Лунц, принимая правила игры унтер-офицеров, – но у босса останутся связанные со мной негативные воспоминания, а я этого не хочу.
– Но чего вы хотите от нас, сэр? – спросил Бремер, упиваясь своей властью.
– Мне нужна ваша подсказка, старшина. Где он и почему до сих пор не появился, – его секретарь уверяет, что генерал уже ушел на совещание…
– Ящик пива «Синий Дрозд»…
– Не вопрос, – сразу согласился Лунц.
– Скорее всего, секретарь врет, сэр, и его хозяин валяется пьяный в комнате отдыха. Там у него на полочке должны быть вытрезвляющие препараты трех видов…
– Так, я слушаю!
– Таблетки, спрей и одноразовый инъектор. Если он действительно сильно нажрался, инъектор – самое лучшее.
– Но почему секретарь не даст ему лекарство?
– Боится, сэр. Хозяин дважды стрелял в него, и больше Луарвик подставляться не хочет.
– Хорошо, – майор одернул китель. – Я пошел.
– Подождите, сэр…
– Что еще, Бремер?
– Бутылка коньяка сверху… – ухмыльнулся старшина, и Лунц понял, что это еще не все.
– Хорошо, старшина, какого хотите?
– «Золотой орех»…
– Принято. Говорите, Бремер, у меня на все – лишь пять минут!..
– Не пять, сэр, а все пятнадцать. Такие совещания начальник начинает с десятиминутной задержкой. А теперь совет – сержант Луарвик вас в кабинет не пропустит. Он здоровый, спеленает по рукам и ногам, вызовет комендантский пост, – и будет скандал.
– И что же делать?
– Вырубите его, сэр. Сбейте ударом в дыхало, и он отвалится на пару минут…
– Это… шутка, старшина?
Голос майора сделался металлическим.
– Ничуть, сэр. У нас здесь боевая обстановка, ее нужно учитывать.
– Уфф… – покачал головой Лунц и, смахнув проступившую испарину, выскочил из приемной.
2
В гулких коридорах генштаба движение было, как на центральной улице в час пик. Лейтенанты-курьеры, выпучив глаза, неслись куда-то с чрезвычайно важными сообщениями, секретари унтер-офицеры крались в курилку с папками под мышкой и выражением крайней важности на лице. Лоснящиеся полковники тылового обеспечения поглядывали на золотые часы, они уже не раз скрывались в туалетных комнатах – от излишеств постоянно мучил понос.
Лунц еще плохо ориентировался в этой круговерти, однако где находится кабинет генерал-лейтенанта Роджерса, знал хорошо и спустя две минуты нервного бега толкнул дверь его приемной, сразу натолкнувшись на сержанта Луарвика.
– Генерала здесь нет, господин майор! – закричал сержант, расставляя руки, и Лунц с ходу врезал ему в живот, а затем, уже автоматически, дал коленом в морду, вовсе не желая как-то навредить верному секретарю.
Бедняга отлетел к столу, перевернул тумбочку с графином и, застонав, назвал кого-то сукой. Однако разбираться Лунцу было недосуг, он рисковал перед начальством собственной репутацией, поэтому сразу заскочил в прокуренный кабинет, пробежал до узенькой двери комнаты отдыха и, распахнув ее, увидел раскинувшегося на кровати генерала, который громко храпел. Рядом с ботинками на полу валялся китель.
На столике возле зеркала стояли три опустошенные бутылки, по полу были рассыпаны конфеты, две из них раздавлены так, что вылезла розовая начинка.
Лунц сразу увидел полку, на которой находились отрезвляющие препараты, – она висела над кроватью, но едва протянул к ней руку, как у генерала Роджерса открылся один глаз.
– Добрый день, сэр… – сказал Лунц, замирая с протянутой к полке рукой, но ответа не получил.
Генерал продолжал храпеть, а его открытый глаз свирепо сверлил непрошеного гостя. Это продолжалось несколько секунд, и Лунц подумал, что генерал все еще спит. Он уже коснулся блестящего инъектора, когда Роджерс вдруг всхрапнул, сунул руку под подушку и, выхватив пистолет, направил его в лицо майору.
Лунц пригнулся, грохнул выстрел –