дом с ними были и другие защитники Отечества – бойцы и офицеры Красной армии. Но столь массового самоотверженного подвига молодежи – комсомольцев, который был продемонстрирован подольскими курсантами на Ильинском рубеже, мировая военная история не знает.
В их честь названы улицы и школы, им наконец начали ставить памятники и открывать музеи. Однако до сих пор почти все их имена числятся в страшном списке «пропавших без вести». Курсанты-герои остаются безымянными. Их семьи до сих пор не знают, где лежат их деды и прадеды, защищавшие Москву в октябре 1941 года. А у многих и семей-то не осталось – ведь они были совсем мальчишками. Статистика шокирующая: неизвестных в военных захоронениях вдвое, а то и втрое больше тех, чьи имена установлены.
Задача фильма и киноповести «Подольские курсанты» не только увековечить великий подвиг, но и не оставить безымянных героев. Вернуть нам память и гордость за своих предков.
Хочу выразить благодарность за неоценимую помощь в работе над киноповестью главе городского округа Подольск Николаю Игоревичу Пестову, внучке командира 4-й батареи ПАУ Афанасия Алешкина Ирине Владимировне Бабаковой, председателю военно-исторического совета народного кинопроекта «Ильинский рубеж» Олегу Николаевичу Комиссару, основателю и директору Музея техники Вадиму Николаевичу Задорожному, легендарному хоккеисту Вячеславу Александровичу Фетисову, участнику военно-исторического совета народного кинопроекта «Ильинский рубеж» Андрею Юрьевичу Первову и литературному редактору Наталье Николаевне Решетниковой.
Шел четвертый месяц войны. Подлой, изуверской, кровопролитной и страшной в своей безысходности. Фронтовые сводки – не те, что давало радио Совинформбюро, а те, что приносили с собой солдаты с фронта, непосредственные участники событий, – не добавляли оптимизма. Немецкие танки рвутся к Туле, атакованы позиции на московском направлении сразу на нескольких участках фронта, враг стремительно движется к столице… Надежда на то, что ничего страшного не случится и наша сильная армия сможет сдержать железный натиск врага, таяла с каждым днем. Тревога и неизвестность витали в воздухе…
Курсанты Подольского артиллерийского училища постигали азы боевой подготовки с особым усердием, готовились к исполнению воинского долга и понимали, что уже завтра придется защищать Родину даже ценою своей жизни.
4 октября. Суббота. С утра опять было туманно и пасмурно. Не успели курсанты разместиться по машинам, как небо грохнуло привычным своим салютом, и тут же прямой наводкой в землю ударили упругие водяные струи. Всю дорогу вода стучала по брезенту, пытаясь проникнуть в темное нутро кузова, словно искала, не остались ли там те, кто еще не получил свою порцию небесного душа.
Совсем недавно Сашке Лаврову стукнуло двадцать. В такой день в его родном детдоме они с ребятами устраивали настоящий праздник. Доставали из своих тайников все, что смогли приберечь из еды или стащить днем из столовой. И, дождавшись отбоя, собирались тесным кружком возле кровати именинника. Уже тогда Сашка знал, что станет военным. А кем же еще? Как Чапаев, как Павка Корчагин, как Карацупа. Долго выбирать не пришлось. Однажды кто-то из наставников обронил при ребятах: «Артиллерия – бог войны». И хотя войны тогда никто не ждал, какая-то неведомая мощь этой фразы поразила парня и навсегда засела в его голове. Раз бог – значит, может все, значит – главный. Когда подошло время, Сашка, не задумываясь, записался в Подольское артиллерийское училище, организованное незадолго до нашествия фашистов. Война только подхлестнула стремление к мечте. Сашка внутренне ликовал: как здорово, что не ошибся с выбором, как удачно все получилось! Дальше надо отлично учиться, чтобы стать настоящим командиром. И он учился – жадно, честно, невзирая на «трудности и лишения». Его заметили: почти тут же дали звание младшего сержанта, а вскоре по результатам практических занятий объявили лучшим наводчиком батареи…
Машина дернулась и остановилась. Сашка согнал с лица навеянную воспоминаниями улыбку и насторожился. По колонне, перекрывая шум дождя, пронесся зычный голос полковника Стрельбицкого:
– Артиллеристы! На рубеж!
Учебные стрельбы шли уже несколько часов. Все было по-настоящему: парили закопченные стволы орудий, веяли жаром разгоряченные спины курсантов… Все, за исключением разве что мишеней. Сейчас по полю двигались не бронированные уродцы вермахта, а похожие на них по форме деревянные щиты. Но в горячке учебного боя, похожего на настоящее сражение, артиллеристы понимали, что перед ними враг, а значит, нужно действовать с должным прилежанием и максимальной отдачей.
– К бою! Ориентир два! Танк противника! Бронебойным!
Голос сержанта Мити Шемякина, командира расчета, прозвучал по-мальчишески задорно. Курсанты дружно бросились доворачивать орудие. Сорокапятка, словно нехотя, переступила своими длинными станинами, одновременно кивнув стволом в сторону движущегося перпендикулярным курсом деревянного щита.
Сашка припал к панораме, изо всех сил закрутил маховик, пытаясь как можно быстрее соединить две траектории – направление движения макета и будущего выстрела. Секунда – другая… «Сейчас мы тебе прямо…» Теперь дело