>
– Какая странная любовь, – задумалась ромашка. – Почему я не радуюсь?
– Жаль, что я не знаю языка цветов, иначе рассказала бы, как люблю цветы, – проглотив аппетитную порцию зелени, ответила гусеница, – мы могли бы говорить о любви часами.
Ромашка грустно вздохнула, а гусеница переползла на другой листок.
– Может быть, когда ты превратишься в мотылька, мы сможем говорить на одном языке?
– Может быть, – пробурчала гусеница, не переставая жевать.
И так они продолжали жить, не зная языка друг друга. Ромашке пришлось выдержать испытание молчаливой куколкой, скрывшей в себе её собеседницу. Но она с трепетом ждала превращения гусеницы в мотылька и в предвкушении наблюдала за метаморфозами, считая минуты до прекрасного момента. И вот её собеседница обернулась мотыльком. Едва расправив крылышки, он тут же взмыл к небу.
– Куда же ты? – воскликнула ромашка. – Неужели ты не хочешь поговорить со мной о любви?
– Нет, я люблю другие цветы, – ответил мотылёк. – Твои лепестки увяли, и ты больше ничего не можешь мне дать.
И тогда ромашка заплакала…
ЖЕМЧУЖИНА
В толще планктона, недалеко от затопленного приливом берега каждый день резвились маленькие пёстрые рыбки. Здесь вода была такой прозрачной, что солнечные лучи прогревали её до самого дна, и это привлекало бесчисленное множество морских обитателей. Кто-то приплывал сюда погреться, кто-то подкрепиться, а кто-то и поиграть.
Зачинателем игр была оранжевая рыбка с лёгкими пурпурными плавниками, а другие с нетерпением ждали её появления. Она всегда приплывала со своей медлительной спутницей, которая в толстых губах несла ее бесценную жемчужину.
– Это единственное, что ей можно доверить, – снисходительно объясняла оранжевая рыбка.
Она была очень разговорчивой, и жемчужина мешала бы ей общаться со всеми, кто встречался на пути. Но без жемчужины она не знала бы, во что играть с другими рыбками. Стоило ей только появиться, в тот же миг её окружала стайка пестрых рыбок, и начиналась игра. Они делились на две команды и собирались в стайки по обе стороны от лениво растянувшейся на дне старой мурены. Мурена давно лишилась своих ядовитых зубов и была неопасной, а за помощь пёстрые рыбки после игры приносили ей водорослей. По сигналу зачинательницы игры её медлительная спутница со струйкой воды выбрасывала жемчужину вверх над муреной. В ту же секунду самая проворная рыбка ловила жемчужину ртом и также со струйкой воды перебрасывала другой команде. Тот, из-за кого жемчужина падала на дно, выбывал из команды. Вот и вся игра, но она могла увлечь так надолго, что рыбки даже забывали о еде. А их увлечённость была бы ещё и опасной, если бы медлительная спутница оранжевой рыбки не следила бы за обстановкой вокруг. Она всегда предупреждала о появлении больших хищных барракуд.
– И охота тебе часами на одном месте плавниками махать? – лёжа на боку, спросила мурена медлительную рыбку.
– Разве можно перестать восхищаться?! – удивлённо ответила та.
– Эта игра меня утомляет. Была бы я не такой старой, давно бы разогнала всех. Чем тут восхищаться?
– Ею! – с умилением устремила свой взгляд на оранжевую рыбку собеседница мурены.
– Напыщенной рыбёшкой? Она даже не лучшая в команде.
– Не говорите так о ней. Она очень старается, просто другие её больше и сильнее.
Мурена проворчала что-то неразборчивое и перевернулась на другой бок. Но медлительная рыбка не обращала на неё внимания: она продолжала смотреть на объект своего восхищения.
– Ты лучшая! – воскликнула она, желая поддержать зачинательницу игр.
– Не отвлекай меня! – услышала она в ответ.
– Прости, – прошептала рыбка, виновато опуская плавники.
Ей стало неуютно при мысли, что из-за неё оранжевая рыбка могла не поймать жемчужину и выбыть из команды.
– На твоём месте я не стала бы ради неё следить за хищниками и поплыла бы искать себе другую компанию, – вновь заговорила старая мурена.
– Если я стану следовать вашему совету, то скоро окажусь на вашем месте, а я этого не хочу.
Мурена фыркнула и оскорблённо отвернула свою беззубую морду.
– Мне не хотелось вас обидеть, – спохватилась медлительная рыбка. – Простите меня.
– Ты часто просишь прощения, – проворчала мурена, – а тебе самой приходилось кого-нибудь прощать?
– Нет, никогда. Меня никто не обижал.
Мурена усмехнулась, глядя вместе с ней на оранжевую зачинательницу игр, и сказала:
– Ты очень наивная и глупая, мне жаль тебя. А вот эту зазнайку не мешало бы проучить.
И тут мурена истошно завопила: «БАРРАКУДЫ!». Сигнал сработал безотказно, пёстрые игроки вмиг исчезли, как по волшебству. Осталась лишь одна оранжевая рыбка, она дрожала от страха, не зная, где спрятаться. Навстречу к ней устремилась её спутница, которую большие, тяжёлые плавники делали ещё неуклюжей. При