лика. Они все еще носят костюмы. Традиционные. Черные брюки и приталенные пиджаки. Как бы то ни было, cвалиться с такой высоты…
Очевидец 2: Это произошло днем, приблизительно в час тридцать. Я как раз обедала с одной из клиенток в «Дакоте». У меня на столе даже тарелка со стейком и салатом подпрыгнула.
Очевидец 3: Не могу сказать, что чувствую себя хорошо. Вовсе нет. Ужас какой-то! Каким же надо быть эгоистом, чтобы выкинуть такую шутку? На улице ведь были люди… И случилось все сразу после ланча… Если уж таким, как вы, невтерпеж, если вам так надо, то занимайтесь этим где-нибудь подальше от людей. Вот и всё.
Глава 1
Три недели назад – в день, когда все началось 20 марта
До того памятного дня наши жизни катились своим чередом, словно тележки на «американских горках», прижатые к рельсам и направляемые силами, которые мы, несмотря на обилие разных академических степеней, не в состоянии были постичь. Мы неслись вперед с ощущением контролируемого хаоса…
Мы были знатоками сухого шампанского. Потребовалось четыре дня, чтобы просмотреть все серии «Холостяка» на нашем видеопроигрывателе. Когда мы засыпали, на бедрах еще ощущалось тепло от ноутбуков. Мы делали двухчасовые перерывы, чтобы почитать на ночь сказки своим малышам, и старались не подсчитывать общее количество часов, потраченных на работе и дома, в качестве мам и домохозяек. Нам было трудно понять, что все-таки идет на первом месте, а что на втором. Мы были сверхквалифицированны и недостаточно загружены, мы были властными и считали, что всегда и во всем правы. У нас были крепкие рукопожатия и кругленькие балансы на кредитных картах. Мы вечно забывали свои ланчи на стойках в кухне.
И так каждый день. Одно и то же. Одно и то же. Пока все разом не изменилось. В то утро, когда внезапно умер наш генеральный директор, мы вдруг подняли головы и поняли, что у тележки, которая катится по «американским горкам», сломалось колесо и нас вот-вот выбросит с рельсов…
Арди Вальдес – такая терпеливая, настоящий стоик, которая, к слову, всегда носила практичную и очень качественную итальянскую обувь, – первой почуяла надвигающуюся катастрофу. Узнав новости, она решила подстраховаться.
– Грейс? – Остановившись в коридоре, постучала по гладкой двери с прикрепленным на ней сувенирным магнитом в форме коровы. – Грейс, это я, Арди. Можно войти?
Она ждала, прислушиваясь, пока за дверью не послышались шаги. Щелкнул замок.
Арди нырнула в небольшую комнату и заперла за собой дверь. Грейс уже устроилась на кожаном диване; ее шелковая блузка нелепо прикрывала два закрепленных на груди пластмассовых конуса.
Арди быстро осмотрела комнату. Мини-холодильник. Потрепанный диван – на нем сейчас сидела Грейс. Маленький телевизор, на экране – знакомый эпизод из сериала «Элен». Снаружи слышались чьи-то голоса, торопливые шаги, гул копировальной техники. Арди нахмурилась, одобрительно кивнув.
– Здесь у тебя собственное маленькое убежище.
Грейс протянула руку к кнопке молокоотсоса, и раздалось методичное механическое жужжание.
– Или скорее моя собственная небольшая могила, – пошутила она.
Ее мрачный юмор почти всегда заставал Арди врасплох. Чисто внешне Грейс казалась довольно бесхитростной. У нее были начесанные осветленные волосы, она являлась активным членом клуба выпускников «ТриДельта» и исправно посещала пресвитерианскую церковь вместе со своим высоким темноволосым мужем, Лайамом, большим любителем рубашек в клетку. Они были включены в особый список приглашенных на открытие Президентской библиотеки имени Джорджа Буша-младшего и считались «сочувствующими консерваторами». Для Арди такое означало, что, по их мнению, гомики вполне могут вступать в браки. При этом сами они предпочитали платить как можно меньше налогов. Кроме того, у них имелся как минимум один пистолет, который хранился в сейфе. Этот железный ящик покоился на полке для одежды в гардеробной у Грейс, и то, что она, несмотря на все вышеперечисленное, вызывала у Арди симпатию, говорило о многом…
– А сколько вообще едят младенцы? Я все сцеживаю и сцеживаю… Арди, черт побери, ты только взгляни на меня! Я ведь целый день торчу перед теликом и смотрю «Элен»!
Обычно Грейс никогда не ругалась.
Арди помнила, как долго тянулись дни, когда ее собственный сын, Майкл, спал всего по несколько часов в сутки. Все ее тело казалось непривычно тяжелым и… несвежим, словно покрывалось тонким слоем грязи. В общем, это почти как нечищеные зубы…
Она порылась в своей большой сумке и вытащила две запотевших жестяных банки «Ла-Круа». Вручив одну Грейс, опустилась на пол перед диваном. Арди иногда позволяла себе такие вещи. Например, сесть на пол на работе. А все потому – и она первая это признала, – что перестала жить по правилам. По сути, еще несколько лет назад. Она спала лишний час, вместо того чтобы потратить его на укладку волос и макияж. Она почти никогда не ходила по магазинам. Она не потратила ни минуты своего драгоценного времени на пилатес. С ее стороны это, пожалуй, был самый прорывный шаг к обретению большей личной свободы…
Она