ные, то пусть смерть рассудит нас. Маринка мотнула головой и снова уставилась в телефон. Универсальный жест “отстань, не до тебя сейчас”. Я вздохнула, засекла время и пошла за кофе. Затормозила, не зная, что выбрать, потом махнула рукой и зашла в первую попавшуюся кафешку. Около аэроэкспресса имелся “Старбакс”, и мне как раз не хватало одной звездочки до бесплатного напитка, но это же пока дойдешь… А бойкие корейцы могли успеть просочиться, с этим багажом никогда не знаешь, вовремя он приедет, раньше, позже, не приедет вообще. Я хмыкнула, сделала глоток из стаканчика и стала вглядываться в толпу, шедшую по зеленому коридору.
– Да кого ты там высматриваешь? Ким Чжечжуна? – насмешливо протянула Маринка, и я не отказала себе в удовольствии заехать ей в бок локтем.
– Ай! Ну еще скажи, ты не из-за него на факультет пошла.
Я помотала головой и с деланной обидой отвернулась.
– Между прочим, – сказала Маринка, наконец-то убирая телефон в сумку, – у нас есть некто Ким Чжаён, если верить списку. Вдруг красавчик? А ты дальше играй в молчанку, отличный способ знакомиться с людьми.
– Марин, слушай, мы же договорились, я произвожу впечатление эффектного тупого овоща, а ты общаешься. Всех корейских двадцатилеток оставляю тебе.
Маринка фыркнула и достала из сумочки зеркало:
– Да перестань вообще. На наш век русских ребят не осталось, пора это признать. Вон, Машка за шведа выходит, Женька из Австралии никак не вернется. Не повезло нам, Нин. Но с твоей стороны я вижу только упадничество.
Мимо пробежала группка русских туристов, возвращавшихся из Турции, и я со вздохом признала Маринкину правоту. Но не с двадцатилетними же по этому поводу встречаться, в самом деле. Возраст не тот, четверть века на носу.
– И смотри сюда, овощ, Чжаёну как раз аккурат двадцать два вчера исполнилось. Не такая уж и большая разница.
– Да что ты на этом Чжаёне зациклилась? – Легкое волнение Маринки передалось по воздуху, настала моя очередь лезть в сумочку за зеркалом. – Больше ребят нет?
– С красивыми именами – зеро.
Я рассмеялась и открыла пудреницу. В этом была вся Маринка, нелогичная, веселая, пробивная. Идеально подходила моей привычке отсидеться за чьей-нибудь спиной.
Зеркало на этот раз даже не говорило особенных гадостей. Наверное, смилостивилось, нельзя же сразу падать в грязь лицом.
– Так. На исходную, должны выйти уже. – Маринка достала табличку и бодро направилась в зону встречающих.
Я, даром, что выше, едва за ней угналась. Вчиталась в слова и расшибла лицо фейспалмом.
– Ты как универ написала?
Маринка перечитала творение рук своих, ойкнула и растерянно уставилась на меня. Ну да, пробиваться – это к ней. А вот устранять последствия в виде поломанных кирпичных стен – обычно моя прерогатива.
– Может, ручкой исправим?
Я бросила взгляд на очередную группу прилетевших, размышляя над предложением. Помотала головой:
– Сама знаешь их менталитет. Кто курсач писал про особенности, Пушкин? Давай лучше вообще без таблички. Увидим группу…
Закончить я не успела. По проходу грохотали чемоданами самых разных расцветок человек восемь корейцев. Судя по коротким юбкам, модным кедам (корееведы мы или где!) и общему виду шестнадцатилетних школьников, контингент был наш.
– Вперед! – прошипела я, надевая на лицо широкую улыбку и выдирая у Маринки неудавшийся плакат.
Маринка подлетела к шедшему первым парню (высоченному даже по нашим меркам) и затараторила с невыносимой скоростью. Вот что стажировки животворящие делают.
Изображая красивый тупой овощ, я вслушалась в разговор. Дети были наши, все без исключения, главным в группе и правда оказался Ким Чжаён (умеет же Маринка выхватывать нужную информацию), они вовсе не устали, все счастливы познакомиться, а вот еще если прямо сейчас сделать селку, корейский аналог селфи, так вообще будет замечательно.
Позади наших корейцев уже начала скапливаться небольшая пробка из рассерженных американцев. Пробормотав себе под нос: “Разделяй и властвуй”, – я шмыгнула к концу очереди и – наиболее простыми выражениями – попросила девчонок на выход. Маринка, кажется, подхватила мое начинание, в результате, корейцев мы увели на безопасное расстояние, отбили у таксистов, а на грубое замечание одного из американцев я проорала вслед что-то, в свою очередь, не вполне вежливое. Чжаён уставился на меня слегка шокированно, я пожала плечами и отправилась расставлять миленьких кореянок подальше от туристических троп. Сначала нужно было объяснить, что мы сейчас делаем, куда едем, как держимся в городе и вообще.
Пока Маринка экспрессивно размахивала руками, я украдкой бросила взгляд на Чжаёна. Красавчик, ничего не скажешь: высоченный, наверное, за сто восемьдесят, длинноногий, глаза жгучие… Вполне во вкусе Маринки. Я покачала головой. Оставшиеся двое ребят подобных эмоций не вызывали даже близко, стандартные, как везде, а этому – хоть в модельное агентство или айдолы, состоять в суперпопулярной группе и сводить девчонок