Подожди, пока остынет, – тогда и приступай к действиям.
Я чуть не раскрыл рот, но вовремя взял себя в руки и подозрительно посмотрел на Дожденко.
– А ты откуда, кхм, знаешь такое?
Ярослав только покачал головой и нырнул в кабинку. Спустя секунду послышался шум воды. Интересно, к чему это все было? Или у меня кроме полос на щеке там еще и написано что-то неприличное?
В раздумьях я вернулся в комнату. Саша уже спала. Пришлось осторожно прокрасться к своей кровати. Устроившись и провертевшись с полчаса, понял, что бесполезно. Сон где-то заблудился и не торопился меня посещать. Плюнул, осторожно зажег светляка, по комнате тут же разлилось мягкое зеленоватое сияние. Подумал и накинул на Сашку полог тьмы, а то кто знает эту тигрицу? Вставать рано обоим, но… сейчас же точно не засну.
Я взял с полки брошюру про Лысогорье. Может, чтиво будет успокаивающим – так получится отключиться до утра? Точно так же, как Красавич на моей паре. Потом, правда, он очень об этом пожалел.
Еще раз осмотрел тоненькую книжицу и только пожал плечами. Что ж, посмотрим.
«Лысогорье – это не обычная портальная сеть в привычном мольфарском понимании. Для ее изучения нужен не один век…»
Я поморщился. Сухо как, словно доклад. Сейчас, вероятно, пойдет речь, что Лысых гор много, все они – точки силы и выбрасывают определенный энергетический фон, бла-бла-бла… Я пролистал несколько страниц, раскрыл на развороте и едва сдержал восклицание. Иллюстрация. Изумительно правдоподобно изображает Сашу. Точнее, девушку, очень на нее похожую. Черные волосы уложены короной вокруг головы, чуть вздернутая бровь, пухлые губки в едва заметной улыбке – ни дать, ни взять – полтавская богиня. Только глаза – чернющие и огромные, будто в них опрокинули всю ночную тьму. И есть там что-то недоброе, истинно злыдневское. На ней черное платье с красной вышивкой по рукавам, плечи открыты. Левую руку обвивает какая-то лиана, только мерцает, словно огонек через рубиновое стекло. А сама-то! Ух, как смотрит! Будто живая.
Я невольно прикоснулся пальцами к щеке нарисованной девушки. Ничего особенного – прохлада лощеной бумаги. За спиной черноглазой красавицы простиралась долина и узкая лента реки. Я быстро глянул на спящую Сашу. Так, проснется, надо бы помириться и выведать ее родословную.
Через время я и впрямь отключился. Дрема накатила быстро и бесповоротно. Сквозь сон слышались какие-то странные звуки: шелест ветра, скрип старой телеги, чуть глуховатый довольный смех. Стоп. Смех?
Я открыл глаза и молча уставился на раскинувшееся над головой небо. Ночь, сияющие с небес звезды. Такие яркие, что хочется зажмуриться. Сияющая лента Чумацкого Шляха – протяни руку и сможешь коснуться. Воздух прозрачный, чистый, делаешь вдох – чувствуешь, как пьянит.
До меня дошло, что я лежу на влажной траве. Поднялся на ноги и огляделся: вроде и знакомо все, и в то же время никогда тут не был. Кривая тропинка справа убегала вниз с горы. Я пожал плечами и медленно пошел по ней, кожей впитывая блаженную атмосферу вокруг. Где-то только