Дом у ведьминой горы. Александр Валерьевич Дудников

дерматином входная дверь распахнулась. На крыльцо, переступив высокий порожек, вышла женщина, закутанная в штопаный пуховой платок, отчего ее лицо было трудно разглядеть.

      – Зинаида Степановна, я следователь районной прокуратуры города Киржач, Симонов.

      Виктор достал из внутреннего кармана куртки служебное удостоверение. Опираясь на клюку, вырезанную из ветки дерева, женщина спустилась по скрипевшим от каждого шага ступенькам покосившегося крыльца и медленно подошла к невысокой калитке.

      – Я. Зинаида Степановна. Я это.

      Симонов раскрыл удостоверение и протянул руку над калиткой. Близоруко щурясь она долго разглядывала протянутую корочку, после чего махнула рукой.

      – Зинаида Степановна, я ищу пропавшего три дня назад Савельева Игоря Валентиновича семьдесят восьмого года рождения. Последний раз сигнал его сотового телефона был зафиксирован недалеко от вашего дома сутки назад. В доме есть еще кто-то, кроме вас?

      – Нет, одна я живу.

      – К вам кто-нибудь приходил?

      – Настенька приходила. Она каждый день приходит. Гостинец принесет, проведает бабушку.

      – А сегодня они приходила?

      – Нет еще. Поди должна скоро прийти. Она аккурат после обеда приходит, чтобы засветло домой обернуться.

      Словно по команде с противоположной стороны поляны из леса вышла девочка. На вид ей было около восьми, десяти лет. Одета она была для этих мест несколько необычно. Длинный сарафан, подвязанный год грудью алой, широкой лентой. На плече лежала толщиной с руку коса. И это в 21 веке? Хотя, кто знает, места тут несмотря на соседство районного центра и города, почти глухие. Порой деревни сидят без света по нескольку дней. Увидев незнакомого человека, девочка замерла и принялась разглядывать визитера.

      – Внучка, иди сюда, не бойся. Это из города. Потерялся кто-то вот и ищут. – нехотя девочка приблизилась к женщине и опустила на траву плетеную корзинку, накрытую вышитым полотенцем.

      – От матушки, гостинец.

      Что-то в этой девочке было странным. Одежда, эта коса, говор.

      – Вот у внученьки спросите, может она кого видела. А нет, так в дом загляните. Старая я уже, может и пробрался кто, а я и не слышала. На чердаке сеновал у меня. Только вы это, аккуратнее, лестница совсем плохая стала.

      – Скажи, ты тут никого не видела? Я ищу мужчину, невысокого роста, – Симонов для наглядности поднял руку и приложил ладонь к скуле, – вот такого примерно, с черными волосами.

      Настя стояла молча и следила за Симоновым одними глазами. Даже когда он показывал на себе рост она лишь чуть приподняла голову.

      – Может слышала звал кто на помощь? – Виктор уже говорил на автомате, понимая тщетность своих усилий. За все это время девчонка лишь дважды отрицательно помотала головой, не проронив ни единого слова.

      – Я пойду, а то матушка ждать будет. Я завтра приду, баб Зин. – не дождавшись ответа и не попрощавшись с Симоновым, она развернулась и зашагала прочь.

      – Ох и притомилась я, – Зинаида Степановна опустилась на лавку, врытую в землю возле покосившегося забора. Симонов наклонился было поднять корзинку, оставленную на траве загадочной гостьей, но она каким-то чудесным образом уже стояла на лавке, подле Колосковой.

      – На чердаке проверьте, сеновал у меня там, а то стемнеет скоро, а света то в доме нет. Свеча одна, да с ней на сеновал нельзя, сгорит.

      Следователю безумно хотелось поскорее убраться из этого места, но, если верить данным сотового оператора последний раз сим карта пропавшего Савельева зарегистрировалась в сети именно в этом районе. Сеновал оказался абсолютно пустой, даже клочка сухой травы не осталось на деревянном перекрытии чердака. Спрятаться здесь могла разве что только мышь, да и то с большим трудом. Уже спускаясь, Виктор оступился и треснувшая по полам ступенька до крови расцарапала ногу.

      – Поранился, поди? – Зинаида Степановна ждала его возвращения на той же лавке, лишь с одной разницей, что пресловутой корзинки рядом с ней не оказалось. – ты вон, подорожник приложи – Колоскова указала клюкой на большой лист, росший на краю тропинки. Он завсегда от ран помогает. – Виктор наклонился и сорвал плотный, темно-зеленый лист. В детстве, когда ему случалось разбить локоть или коленку, играя с мальчишками в казаки – разбойники, чтобы остановить кровь надо было сорвать подорожник, поплевать, растереть пальцем и приложить к ране. Холодный лист сразу снимал ноющую боль и останавливал кровь. Закатав штанину Симонов по привычке плюнул на подорожник и приложил к ссадине. "Надо будет Свете показать."