рассматривая, так как впервые находился в Москве.
– Эй, не переживай, это те же джунгли, только каменные.
Я улыбнулся отцу, но от вида из окна машины, эти самые каменные джунгли пугали меня.
В своей деревне я много времени проводил с обезьянами, они любили воровать у меня бананы. Забавно, правда? Казалось бы, макаки лучше лазают по деревьям и им легко достать фрукты, но нет, ленятся. Я залезу на пальму, сорву связку бананов, съем один, остальные положу рядом и делаю вид, что не замечаю, как обезьянки их стащат. Потом смотрю с расстояния, как они их делят и жуют. Веселое зрелище, одно из моих развлечений дома. А чем я буду заниматься здесь? Как-то боязливо становится.
Вырос я не в России. И вообще не в цивилизованном мире, а в джунглях Южной Америки, на острове, куда можно добраться только на лодке. В индейском племени, у которого нет названия, они живут замкнуто и не контактируют с внешним миром, почти не взаимодействуют. Эти люди не знают, что такое автомобиль, электричество, гамбургер и Организация Объединенных наций. Они добывают себе пищу охотой и рыбалкой, верят, что дождь посылают боги, не умеют писать и читать. Индейцы могут умереть, подхватив простуду или грипп. Именно поэтому, двадцать лет назад моя мама отправилась туда волонтёром, так как она у меня врач и осталась там жить. С отцом она поссорилась, и просто взяла, уехала, а уже на острове узнала, что беременна, там я и родился. Отцу мать ничего не сообщила, и он до сих пор бы не знал о моем существовании, если бы ему не понадобился развод, так как собрался жениться на другой женщине. Он разыскал свою жену и приехал на остров, там узнал, что у него есть взрослый сын. Отец захотел забрать меня в Москву, из-за этого они с мамой долго спорили и ругались. В итоге все-таки решили, что я поеду. И я согласился только из-за того, что хочу получить медицинское образование и вернуться в свою деревню дипломированным специалистом и продолжить дело мамы – лечить людей.
Так я оказался в Москве, в квартире отца и как только я в нее зашел, мне стало тесно. Ведь вырос я на природе и никогда не жил в замкнутом пространстве. Огляделся, глубоко вздохнул и последовал за мужчиной. Я справлюсь – уговаривал себя.
– Это твоя комната будет, – сказал папа, чем вывел меня из оцепенения.
Отец открыл дверь в комнату, а я поморщился. Четыре стены, мало пространства, кажется, я начинаю задыхаться. Быстро захожу и снимаю с себя ненавистную одежду. Перед поездкой в Москву отец меня одел. Рубашка, свитер, джинсы и ужасно тесные ботинки. Я привык ходить голым и босоногим, чтобы ничего не стесняло движения. А сейчас чувствую себя куклой, которую завернули в обертку. Папа позвал меня на кухню перекусить с дороги, и я вышел в своей набедренной повязке, в которой мне было удобно. А отец, увидев меня, рассердился.
– Это что такое? Ты зачем разделся?
– Мне неудобно в одежде, – пояснил я, думая, что он меня поймет.
– Мы в цивилизованном городе и здесь не принято ходить голым, – пытался мне объяснить мужчина который стоял в рубашке, брюках и носках.
– Ты обещал на меня не давить, мне трудно привыкнуть к этой тесной одежде. И сейчас мы дома, могу я тут хотя бы ходить так?
– Не сердись, хорошо, в доме можешь ходить голым, но только когда нет Оксаны. Садись, я сделал бутерброды, покушаем.
– Оксаны? – удивился я, садясь за стол.
Я думал, мы будем жить вдвоем, а тут еще Оксана какая-то нарисовалась.
– Моя будущая жена, она сейчас тут не живет, но часто приходит, – пояснил отец. – Чем ты хочешь заняться?
– Посмотреть город, это можно устроить?
– Да, конечно, но тебе придется одеться. Заодно посетим магазины и купим тебе еще одежды.
– Еще?
Я в ужасе, от этой бы одежды избавиться, он мне еще кучу решил купить, видимо отец прочитал мои мысли по лицу, поэтому сказал:
– Ты пойми, тут не джунгли и не всегда тепло. Сейчас лето, но потом похолодает, и хочешь, не хочешь, одеваться придется тепло.
– И снег будет?
Мои брови взлетели вверх, я внимательно смотрел на отца в ожидании ответа. Я ведь никогда не видел снег, мне мама про него рассказывала, но это не одно и то же. Там где я вырос всегда тепло, поэтому мы и ходим полуголые, не заморачиваясь одеждой.
Мужчина, сидящий передо мной, улыбнулся.
– И снег будет зимой.
– Это здорово!
Наш разговор прервал телефонный звонок. Отец вышел поговорить по телефону, а потом вернулся хмурый.
– У нас ЧП на стройке в Воронеже, нужно мое присутствие и срочно. Поэтому я должен уехать.
– А как же я?
Хороший расклад получается, вот зачем тогда он меня сюда привез, чтобы я один в четырех стенах сидел? Я тут просто не выдержу.
– Я уже обо всем договорился, ты пока поживешь в семье моего партнера и друга.