посетителей: Мирона, Граника и Гермократа. Юноши в одинаковых чёрных плащах, под которыми короткие чёрные хитоны.
– Это великая честь, мой наставник, – громко и весело поёт Мирон в высокий потолок залы. – Гаморы Сиракуз хотят познакомиться с тобой. У храма Аполлона вчера состоялся разговор.
Своды зала довольным эхом подхватывают песнь атлета.
– Вчера в полдень три десятка гаморов изъявили желание послушать твою мудрость, – вставляет Гермократ. – Я был свидетелем беседы Мирона с приглашающими.
– Это испытание. Серьёзное испытание гаморами меня… в жертву вам, – отзывается второе эхо голосом зрелого, многоопытного афинского мужа в годах. – Врать или говорить правду? Предлагаете испробовать цикуту6 на вашей сисситии? Отчего-то сегодня ночью смутная тревога посетила меня. И, как вижу, вовсе не напрасно.
Трое юношей громко расхохотались. На пороге появилась высокая девушка. Мегиста в тёмно-синем пеплосе. Красавица хорошо подготовилась к визиту: подвела брови и ресницы, накрасила губы и уложила золотые волосы в высокую, сложным плетением, причёску. Золото браслетов, диадемы и кулона, искусная драпировка пеплоса…
– А она, стало быть, великолепная сирена, что пением коварно заманит меня в ловушку? Так? Да?! Хорошо! Воска нет, чтобы уши запечатать. Ну будет вам, дорогие мои ученики, нападать вчетвером на одного безоружного… – грустно улыбается софист. Указательный палец с серебряным перстнем наставлен на красавицу Мегисту. Четверо утренних визитёров весьма добродушно улыбаются Протагору.
– Конечно, я не смогу отказать любимой душе Гермократа. Не найдётся у меня слов отказа для коринфской девы. Потрясающая девичья фигура, простите, коринфский пеплос то есть. Н-да, так восхитительно уложить складки! Редкой красы девушка, что и говорить. Я в неё тайно влюблён – прошу вас, только не передавайте моих слов её ревнивому мужу, он очень драчлив! – Протагор сокрушённо воздевает руки к потолку. – Ну и кем, скажите, буду я после варварского отказа гостеприимной семье Гермократа? Изгоем? Что, снова? И тут, на Сицилии?! Угрожаете позором трусости, да? Грубовато сработано, ученики, но… эффективно. В Афинах сразу бы категорически отказался, но в Сиракузах, в гостях у аристократов…
Протагор потирает влажный лоб рукой. Выдерживает паузу. Ученики молча теребят свои одежды. Мудрец шумно выдыхает несколько раз в мозаичный пол.
– Приглашение, попрошу заметить, под принуждением принято. Я пойду испить целебную цикуту, сицилийского настоя, на вашем… смертельном пире равных… то есть на этой самой… сисситии гаморов!
– Внёс сикелиотский медимн7 отборного зерна пшеницы за твоё участие, мудрец Протагор, в сисситии. – Граник почтительно прикладывает правый кулак к груди.
– Ого-го! Так ещё и входная плата для меня, гостя, положена? Три амфоры8 дорогого зерна? – уточняет софист, поправляя на себе