й «сталинки» с облупившимися балконами и отвалившейся кое-где лепниной. Недалеко от них пожилая женщина в ситцевом халате и белом платке выбивала потертый ковер, в песочнице возились несколько шестилеток – строили крепость и бороздили дороги к ней при помощи пластмассового грузовичка без передних колес. Из первого подъезда вышла, помахивая нотной папкой, худенькая девчушка лет четырнадцати с тугими каштановыми косичками.
– Эй, Светка! – крикнул тот из парней, что предложил попить пива. – Ты на урок, что ли?
Девчонка, чуть притормозив, кивнула.
– Скажи ей, пусть после урока не болтается, там сегодня репинские с котельниковскими стрелку забили, – негромко процедил его приятель – высокий, худой блондин в аккуратных светлых брюках и отглаженной белой рубашке с короткими рукавами.
Парень недоверчиво глянул на него, но крикнул:
– Светка! Домой по Новинкам не возвращайся, поняла?
– Поняла! – девчонка мотнула косичками, показала брату язык и скрылась за углом.
– Совсем маманя твоя спятила, – заметил невысокий, коренастый, в спортивных штанах с красными лампасами и черной футболке. – Лето на дворе, а она девку за роялем держит.
– Это не мамка, а я. Пусть занимается, – отрезал любитель пива. – Она в консерваторию поступать будет, в Москву поедет, у нее талант. Нечего по улицам шляться, пусть играет лучше. Слышь, Глеб… а ты откуда про стрелку узнал?
– Оттуда, – сплюнул под ноги Глеб и многозначительно умолк.
– Ты, Глебася, куда так вырядился, скажи лучше? – не унимался Павел. – Для пивнушки шибко кудряво.
– А я с вами не пойду.
– Чего вдруг? – удивился коренастый. – С вечера ведь договаривались.
– Встреча у меня.
– И с кем? – не отставал он, не переставая жать левой рукой резиновый эспандер для кисти.
– Тебе, Ваньша, знать не надо пока, – отрезал Глеб. – Вернусь – все расскажу.
– Опять к Репе, небось, пойдешь, в «Лагуну»? Так ему вроде не до тебя сегодня, – спросил Павел, вынимая из кармана довольно внушительную пачку купюр и начиная их пересчитывать.
– Бабки убери, слышь, – негромко велел Глеб, оглядываясь по сторонам. – Сдурел? А увидит кто?
– И чего? Пусть видят!
– Ты довыделываешься, Паша, сдаст кто-нибудь участковому – повертишься тогда. И это… никакого пива сегодня, поняли? Вечером можете понадобиться. Все, я поехал, – Глеб надел черные очки и, побалтывая на пальце ключами от машины, ленивой походкой направился к выезду из двора, где была припаркована «девятка» изумрудно-зеленого цвета.
Павел и Иван проводили его взглядами, и, когда машина вылетела со двора на высокой скорости, Павел процедил:
– Тебе не кажется, что кто-то стал сильно заноситься?
– Да по фигу… – вяло откликнулся Иван, не переставая работать кулаком. – Ну, нравится Глебасе корчить из себя делового – кто мешает?
– Да он себя мнит правой рукой Репы, ты не видишь, что ли?
– А Репа-то в курсе? – хохотнул Иван. – Брось, Пашка, ты в последнее время просто как пес цепной стал – того и гляди в горло вцепишься.
– Не тебе же…
– Ну, а Глеб тебе где дорогу перешел?
Павел не стал пускаться в долгие объяснения, да это было и не нужно – все трое дружили с первого класса, и если флегматичному Ивану никогда не было интересно бороться за главенство в их маленьком клане, то между Глебом и Павлом всегда возникали конфликты, порой заканчивавшиеся жесточайшим мордобоем, что, однако, не мешало обоим на следующий день обняться как ни в чем не бывало и вместе бежать в школу или на занятия боксом. А там, в зале и на ринге, уже не было равных Ивану, так что с этим спорить ни Павел, ни Глеб не рисковали.
Ваньке прочили большое будущее в спорте, да так бы и было, наверное, не случись развал страны и резкое обнищание всех и вся. На поездки нужны были деньги, а мать Ивана еле сводила концы с концами, работая на местном ликеро-водочном заводе, где все чаще зарплату стали выдавать продукцией. Ванька забросил тренировки, торговал принесенной матерью водкой на вокзале, рискуя быть пойманным милицией, и ни о каком великом спортивном будущем уже не мечтал. Павел заканчивал железнодорожный техникум, а Глеб, единственный из их троицы, ухитрился поступить в местный филиал строительного института. Но появлялся там крайне редко, предпочитая отираться на рынке в компании ребят из так называемой бригады Репы. Эти крепкие парни в кожаных куртках, все сплошь бывшие спортсмены, поддерживали там порядок, не давая конкурирующей бригаде, возглавляемой бывшим «афганцем» Котельниковым, обирать местных торговцев и «челноков». Постепенно к репинским примкнули и Иван с Павлом, а Глеб к тому времени уже сумел завоевать доверие самого Репы – неоднократно судимого Валентина Репина. Павел и Иван были «пехотой», людьми, которые выполняют всю грязную работу, а Глеб же сидел в ресторане «Лагуна» за одним столом с Репой и помогал тому «решать вопросы». Конечно, самолюбивого Павла такой расклад не вполне устраивал, и он