ли. Там, конечно, как обычно, столпотворение, но я без очереди – меня же все знают! – куплю бутылочку беленькой, вареной колбаски по талону грамм двести и назад домой. Дома отдохну малость и в баню топаю. Баня, я вам скажу, это – вещь! А для меня к тому же самое значительное событие за неделю. Не посетить ее, значит, в конец испортить долгожданные выходные. Попарюсь в свое удовольствие, помоюсь, как следует, и на хату, колбасу резать. Колбаску порежу, бутылочку откупорю, врублю телевизор на полную громкость, а сам перед ним сяду. Соседка говорит, что по нему иногда очень занимательные вещи показывают. Люблю я вот так культурно, со стаканом в руке и при полном уюте, скоротать вечерок перед телевизионным экраном.
Как-то, помнится, лет пять тому назад прихожу я домой из бани. Настроение приподнятое, аж петь хочется. Достал заранее выставленную за окно для охлаждения бутылку, присел на свою любимую кушетку, колбасу режу. Вдруг телефонный звонок! Я даже вздрогнул от неожиданности: молчал-молчал полгода и вот зазвонил нежданно-негаданно. А я-то думал, что мне телефон давно отключили. Снимаю трубку и прикладываю ее к нужному месту. В ухо кричит мой закадычный приятель Витька. Свадьба у него сегодня оказывается, зовет прийти отметить. С невыносимой тоскою смотрю я на порезанную аппетитными ломтями колбасу, размышляю. Наверно, думаю, у них там туговато со спиртным, раз обо мне вспомнили и решились пригласить в гости. Но делать нечего: друг есть друг, это не какая-нибудь подруга, его в беде не бросишь, надо идти. Тем более, что по ящику сегодняшним вечером эти охламоны с телестудии ничего интересного крутить не собираются. Бог с ним, думаю, потом окультурюсь…
Хватаю я шапку, залезаю в пальто и только тут вспоминаю, что обычно новобрачным принято чего-нибудь дарить. Оглядываюсь по сторонам, зачем-то шарю по карманам. Бесполезно. Денег, как и следовало ожидать, ни копья, а в доме хоть шаром покати. Разве что раму от картины подарить? Чего ей, думаю, целый век без толку на стенке пылиться. Снял ее, повертел в руках. Позолота за давностью лет в некоторых местах отлетела. Жалко… Такую обшарпанную фрамугу неудобно даже продавать, не то что дарить. Кинул ее под стол, черт с ней, пускай валяется…
Кручу головой туда-сюда и обратно, соображаю. Но крути – не крути, единственно по-настоящему ценная вещь сегодня у меня – купленная поутру поллитровка. Вот, думаю, ее-то я и подарю молодоженам. Хороший сувенир! И с каждым годом становится все более дорогим и желанным подарком. Жалко, конечно, последнюю бутылку от сердца отрывать, но чем ради друга не пожертвуешь! Не такой уж горький я пропойца…
Хватаю бутылку, пихаю ее в карман пальто, но вовремя останавливаюсь. Опять что-то не то получается. Ну скажите, разве можно прийти в культурный дом и просто сунуть хозяину в руки бутылку водки? Как бы это выглядело с моей стороны? Явным проявлением бескультурья, другого слова не подобрать. Снова головой верчу, снова соображаю, чтобы предпринять… Наконец, придумал, – я же очень находчивый! Взял и нашел на шкафу пустую коробку из-под "скороходовских" ботинок, когда-то, в более счастливые времена купленных. Стер с коробки толстый слой слежавшейся пыли и стала она как новая. И ярлык содрал, чтоб Витька со своею теперешней женой лишний раз не вспоминал о моих ботинках, а также о девятирублевой их цене. Вот как, думаю, в жизни иногда получается: штиблеты давно изношены, а коробка, гляди, жива! Только больно уж скромна для свадебного подарка. Но и здесь я нашел выход и, мне думается, достаточно оригинальный. Вырезал из какого-то старого журнала, валявшегося там же на шкафу, веселенькую картинку с шикарной теткой и наклеил ее на крышку коробки. Вот когда клей "Момент" пригодился! А я ведь всегда говорил, что он очень нужная, крайне полезная, а в некоторых случаях просто незаменимая в доме вещь. Особенно в критические моменты нашей многострадальной жизни, когда, к примеру, вдруг деньжат до получки не хватает…
Аккуратно уложил я в коробку драгоценную мою поллитровочку, предварительно завернул ее, как младенца, в десяток газетных листов, чтобы в коробке не болталась и своей болтовней зазря не привлекала внимания посторонних, а для гарантии еще и журнальных обрезков в углы наложил. Коробку плотно закрыл и крепко-накрепко обвязал бечевкой, какая под руку попалась. Надежно перевязал, с морскими узлами, а для красоты бабий бантик сбоку устроил. Посмотрел – сплошное загляденье! Аж самому захотелось получить такой необыкновенный подарочек! С моей помощью жалкая башмачная коробка поимела праздничный вид и приобрела столь необходимые для подарка тяжесть и таинственность. Я ж в этом что-то кумекаю, не в крапиве найден… И с бантиком очень культурно получилось! Очень эффектно и впечатляюще! Вот, думаю, все обалдеют, когда ее вскроют. Вот сюрприз-то будет новобрачным!
Прихожу к Витьке, бьюсь о дверь, как рыба об лед, и ничего не получается: она почему-то оказалась закрытой на замок. Тогда остервенело начинаю барабанить ногой, – открывайте, мол, я пришел! Дверь открывает Витька собственной своей персоной. Стоит передо мною, пузо выставил и уже заметно на ногах качается, а из-за плеча его чья-то косматая голова с напяленной на кудри грязной занавеской выглядывает. Присмотрелся я внимательно, – никак Ленка! Вот дура набитая! За алкаша замуж пошла! Да и он тоже хорош. Кто же в нашем районе Ленку не знает!? Во, псих!.. До такой жизни дойти…