ext-author>Сергей Глухов.
Армия – хорошая школа жизни. Но лучше ее пройти заочно.
От автора
Знаете, почему про стройбат говорят «самые страшные войска»? Наверняка слышали этот анекдот. Прочитав эту книгу, вы поймете, что это и вправду очень страшные войска... для самих стройбатовцев. Об этом и написана книга, сборник рассказов о службе автора в стройбате в 1979-1981 годах.
Мои рассказы написаны как задушевная беседа с читателем. Где-то в курилке, а может – за столом пивняка, в купе вагона, в крохотной кухоньке хрущобы, под пиво и водочку, воблу и плавленый сырок, нормальный мужской разговор: со смачными шутками и крепким словцом. Поверьте, все, что написано в книге – правда. Я действительно шуршал наряды салабоном, стойко "переносил все тяготы и лишения" дедовщины, замерзал в один тайге, коченея в кабине МАЗа, валил лес на лесоповале (пропалывал тайгу бензопилой), сидел в одиночной камере, будучи в оперативной разработке Особого отдела, лежал в госпитале после драки. Не верите? И правильно делаете, что не верите. Все было не так на самом деле, а намного, намного страшнее. Просто для увлекательности чтения постарался изложить все это посмешнее, с прибаутками и хохмочками. Все было страшнее и хуже. И вот это – самая настоящая правда. Но и в этих условиях я был таким же острословом, шутником и зубоскалом, как в книге. И это тоже правда, мои товарищи по стройбату не дадут соврать.
Прошло много лет с тех пор, я переехал в Питер, закончил Политех, женился, обзавелся двумя детьми, машиной, дачей, хроническим бронхитом и избыточным весом, в общем – стал приличным обывателем: в тапочках и с пивом у телевизора. Но не забывается служба на Севере, что-то было в ней такое... Не понять этой ностальгии неслужившим, не объяснишь глухому, что такое музыка. Но я попробую, я все-таки постараюсь. Откройте эту книгу, читатель, и мы вместе посидим, поговорим, потолкуем неспешно о суровой мужской жизни. Ну и конечно же – пошутим, посмеемся, поприкалываемся. В жизни всегда есть место не только грустному, но и смешному. В добрый путь!
А пока разольем и выпьем по первой. Мне, пожалуйста, вон тот кусочек воблы пододвиньте, с икорочкой...
Июнь 1981 года. На лесоповальном участке по дороге на Калевалу. Мундир одет прямо на рабочую одежду.
Самые страшные войска
Американский инструктор в учебном центре морской пехоты объясняет новобранцам:
– Есть у русских такой воздушный десант. Один их воздушный десантник с вами тремя – без оружия справится.
Но это еще не все. Есть у русских еще морской десант. Эти – и вовсе полные отморозки. Один их морской десантник вас пятерых уделает, без оружия, как младенцев.
Но это еще не самое страшное. Есть у них такой стройбат. Это такие звери, что им вообще боятся оружие давать.
Медкомиссия
Давно заметил, еще в армии: как только власти начинают говорить мне о любви к Родине – держи ухо востро – тебя хотят обмануть.
Это долгая отдельная история. Ее можно рассказывать с любого места и в любой последовательности. Но это было со мной на самом деле осенью 1979 года в Ленинском райвоенкомате Крымской области. Ручаюсь честью, господа.
Итак, я обхожу кабинеты врачей.
ЛОР (ухо, горло, нос)
– Ты меня слышишь? – спросил врач.
– Да, – отвечаю.
Он поставил отметку в карточку: "Здоров".
– Следующий!
Хирург
В кабинет заходили по трое. Со мной зашли: щуплый очкарик с тоненьким голоском и бритоголовый громила, весь в наколках и со стальными зубами. Все в одних лишь трусах. Дальше все четко и по команде.
– Встать лицом к стене!
Встали.
– Трусы до колен спустить.
Спустили.
– Нагнуться!
Сделали.
– Раздвиньте ягодицы!
Медсестра произнесла это с мягким украинским акцентом:
"Ях'адицы".
– Чего раздвинуть? – Не понял очкарик.
– Раздвиньте ях'адицы!
– Чего раздвинуть? Какие яйца? – не врубался очкарик.
– Очко раздвинь! Понял, падла? – хрипло прорычал приблатненный.
Невропатолог
Оттуда все вылетали красные, ошарашенные, с возгласами: «Ну, змея! Ну, стерва!» И, делая страшные глаза рассказывали, что врач – ну просто зверь!
«Ладно, посмотрим, что за зверь», усмехнулся про себя. Я тоже не мякиш, что мне сделает какая-то старая перечница? Наконец, моя очередь.
Влетаю в кабинет, словно боец спецназа в тыл противника, весь на взводе. Сидит там такая седенькая старушка в очках, божий одуванчик, и что-то вяжет. На меня – ноль внимание. Ну, думаю, давай начинай. Сейчас увидим, какая ты крутая. А она и ухом не ведет, знай себе, вяжет шарфик. Ждал я, ждал,