и завуалированных угроз. Оттого, что тщательно охраняемая тайна перестала быть тайной. Или оттого, что у него не было выхода? Во-первых, у него не было времени проверить источники Курбатова, откуда берет начало его осведомленность в «швейцарском деле», прикинуть, есть ли у него досье на «Артику».
– Серия, – Гриневич слабо сопротивлялся. – Следствие установит серию и похоронит легенду о случайных убийствах.
– Рано думать о сериях. Пока принимай заказ на одно убийство. Не переживай, о втором ты услышишь не скоро.
И Курбатов подал кому-то знак. Повинуясь его жесту, к нему подошел человек лет тридцати в деловом костюме.
– Открой.
Подчиненный положил на край стола кейс-атташе, щелкнул замками дорогого чемоданчика и отступил на шаг.
Сами деньги не произвели на Гриневича особого впечатления – он видел намного больше. На его счету в Национальном банке Испании лежало содержимое десяти таких кейсов. Вряд ли его приманивала перспектива работы с бывшим следователем прокуратуры. Даже одна-единственная сделка с ним была чревата многими неприятностями. И чтобы не нажить их в дальнейшем и в этом плане сорвать надежды Курбатова, Гриневич сам закрыл крышку кейса, снял его со стола и поставил под ноги.
– Сроки? – спросил он, переходя на деловой тон.
– Не стоит затягивать с этим делом.
Гриневич не помнил, на чем закончился их разговор, как они распрощались. Но его затылок долго ломило от чужого взгляда…
…Его план противодействия родился спонтанно. Он предчувствовал цепь неприятностей, и если не предпримет жизненно важных шагов сейчас, то после, второпях, будет поздно. Он не найдет человека, на которого можно будет опереться. Он сделал ставку на Костю Романова. К выпускнику балтийской разведшколы он присматривался давно, ничьими рекомендациями не пользовался. Он предложил ему место в команде, и Костя отработал в ней всего три месяца. После кражи «Желтого Христа» Гогена Романов отказался участвовать в подобных акциях. Однако спустя год и восемь месяцев попросил Гриневича «восстановить его в должности детектива». То есть Романов вернулся в команду до того злополучного происшествия в Швейцарии, и он об убийстве швейцарки ничего не знал.
В этот же вечер Гриневич сам убрал Романова из команды. Но прежде состоялся разговор с боевиками. Введя их в курс дел, не сводя глаз с главного виновника – Андрея Вихляева, Гриневич в упор спросил:
– Романов справится?
Он заранее готовился услышать отрицательный ответ. Потому что ответ положительный для всей команды означал приобрести еще одного человека, знавшего об убийстве в швейцарском доме.
– Нет, – Вихляев быстро покачал головой.
– Почему ты так уверен?
– Румын нестабильный. Захочет – придет, захочет – уйдет. Он вроде как сторонится нас, парень сам себе на уме.
– Нет, он не сторонится, – вступился за товарища Ветеран.
– Итак, ваш ответ…
– Мы идем на дело втроем, – ответил за