ый знатный имперский род связывал себя родственными узами с молодым пусть и не столь знатным, но очень сильным родом кордонного дворянства.
И хотя в провинции об этом уже наговорились до обессиливания языков и пересыхания глоток, но пересуды все не утихали.
Да что там провинция, в столице империи Скрате, в самом императорском дворце говорили о будущей свадьбе. А Его Богоподобие император Скратиса Ракансор Багряный уже отправил бравому и молодице (жениху и невесте) подарок – молодого скратника, выращенного и обученного в его личной скратнице.
Такой дар стоит больше веса птицы в золоте. Живой символ империи из рук императора – знак особого внимания Его Богоподобия и признания маркиза достойным слугой Ракансора. И это при том, что о маркизе ходили самые противоречивые слухи, кстати, большей частью недобрые!
Воистину, настоящую цену человеку определяют не слухи и сплетни, а мнение императора – первого и единственного судьи Скратиса!
Следом за даром императора на молодых с разных сторон хлынул щедрый поток подарков. От префектов, от самых знатных родов метрополии и, конечно, от кордонных дворян, гордых тем, что одного из них признали равным себе титулованные снобы.
Подарки шли все последние недели перед свадьбой и накануне свадьбы и даже в ее день. Причем все везли в дом отца молодицы префекта Шелегера. Потом, на самом торжестве, дары сложат на специальные полки за спиной молодых, дабы каждый мог видеть, как сильно уважают бравого и молодицу и насколько сильно желают им счастья.
По обычаю, молодые обязаны лично принять каждый дар и обязательно отдариться – сделать ответный подарок. Понятно, что ни бравый, ни тем более молодица с таким наплывом дел не справятся, поэтому все заботы по выбору ответных подарков берут на себя их родственники и близкие. Как и прочие заботы.
Традиции-с. Без них никуда! Особенно в империи, где все это блюдут свято, нерушимо и ревниво. Как старая дева воспоминания о мимолетных романах.
Обряд бракосочетания согласно тем же традициям всегда проходит в доме родителей молодицы. Жених, то есть бравый, прибудет сюда, чтобы забрать молодицу в свой дом, где ей и предстоит прожить всю жизнь. Если, конечно, какой-то случай не разлучит влюбленных раньше срока.
Ко дню свадьбы дом префекта полностью преобразился. Стены виллы, а также веранды и беседки украсили цветами. На лужайках под высокими навесами расставили столы, стулья и длинные лавки. Возле бассейна настелили мягких подушек, обшитых тонкой кожей.
Отрыли два новых ледника, чтобы поставить туда воду и напитки, которыми потом будут поить гостей.
Для обслуживания торжества префект нанял дополнительно три десятка слуг и увеличил охрану до полусотни человек. Мера, может быть, и лишняя, но Шелегер не хотел никаких неожиданностей. А их можно было ждать.
Весь последний октан в доме молодицы жили пять ее самых ближних подруг. Они помогали подготовить Эбеве наряды, украшали комнаты, всюду сопровождали ее и не давали скучать.
Подруги – дочери известных в провинции дворян, сами будущие невесты, для которых предстоящая свадьба лишний и весьма подходящий случай присмотреть жениха. Равно как и тем посмотреть на юных прелестниц и подумать, какую бы привести в свой дом.
Конечно, компания из шести озорниц приносила массу хлопот слугам и самому префекту, но тот был вполне доволен таким весельем. И без сожаления выкладывал золото за наряды, украшения, изысканные яства и вина.
На третью ночь октана в одну из беседок подбросили два отравленных букета роскошных озорий. Эти нежно-розовые цветы с едва уловимым оттенком фиолетового всегда вывешивали в комнате молодых, как знак плодородия и богатства.
Беседку, куда подбросили отравленные букеты, Эбева посещала чаще других. Неизвестные злоумышленники, несомненно, знали об этом. Было загадкой, как они смогли миновать охрану и так же незаметно уйти.
Обнаружила букеты служанка, случайно проходившая мимо. Вид прекрасных цветов, лежащих на скамейке, заставил ее подойти и взять их, чтобы поставить в вазы. Но не прошла она и десяти шагов, как упала без сознания.
Слуги увидели это и позвали лекаря. А тот сразу обратил внимание на розовые пятна, покрывшие пальцы несчастной. Услышавшему суматоху и подошедшему узнать, в чем дело, префекту лекарь сказал:
– Соломна.
Префект кинул на служанку взгляд.
– Она выживет?
– Не знаю. Я дал противоядие. Когда она придет в себя, пусть выпьет кувшин холодного молока. И кладет холод на грудь и лоб. Я сделаю отвар, его надо пить три дня. После этого Огалтэ явит свою волю – жить ей или умереть. Счастье девочки, что она выронила букеты и не вдыхала их аромат. Иначе бы быстро умерла.
Яд соломна получали из костей лягушки солом, что водилась только в лесных болотах далеко на восходе, у самой границы с Шаинамом. Это крохотное создание не умело быстро прыгать и глубоко нырять, поэтому для защиты от врагов использовала яд, что выплевывала на несколько шагов.
Он действовал только