мы Савика Шустера был тогдашний президент Украины Виктор Янукович. Сергею запомнилось, что тогдашний президент произвел на него удручающее впечатление. Вялый, апатичной. По большому счету он не только не мог отвечать на вопросы известного телеведущего, а, что называется, не мог связать воедино два слова. Фактически отвечал тогда за него правая рука президента, его помощник Александр Ефремов. Ответы его были уверены, обстоятельны. Да и вел он себя как живой человек, в его глазах и в движениях был огонь. Янукович же вел себя как заводная механическая кукла. Сергей и до этого не очень уважал политиков, понимая, что они далеко не те, кого в советское время называли «Ум, честь и совесть нашей эпохи».
Вот и теперь, несколько лет спустя, Сергей согласился на предложение знакомой поехать на съемки. Он как раз собирался съездить в Киев по делам, а тут как раз подвернулась это предложение. Почему бы и нет, подумалось нашему герою. Да, придется поскучать, сидя на этом тупом и нудном ток-шоу. Но зато ему оплатят дорогу из Херсона в Киеве и обратно. Плюс гостиница будет предоставлена, плюс опалят за работу. Понятно, что останется немало свободного времени, которое он и использует для решения своих личных вопросов.
Вот и Киев, вот и съемка, почти все тоже самое, как и прошлый раз. С той лишь разницей, что и программа другая, и ведущий, и место съемок: не а павильоне киностудии Довженко, а в студии по Закревского. Ну и, конечно, главный гость программы был другой. Сергей даже расстроился, когда узнал, что им будет президент Украины Александр Турчинов. Наверное, более нудного и скучного политика в когорте украинских «вершителей судеб человеческих» тяжело было найти. Сергею вспомнилась карикатура, где был такой себе коллаж из многих фотографий Турчинова, под каждой из которых были разные надписи: Турчинов смеется, Турчинов грустит, Турчинов удивляется, Турчинов огорчается и т. д. Прикол состоял в том, что надписи были разные, а фото везде было одно и то же! Этим автор коллажа хотел подчеркнуть, что лицо Турчинова никогда не выражает никаких эмоций. Это уж точно, соглашался с ним Сергей. Такая себе ходячая мумия, статуя, как хотите это назовите. «И такому человеку доверили страну!» – с грустью думал наш герой. Это очень бесило херсонца. За время своего президентства тот умудрился сколько вреда принести родной стране, что все предыдущие президенты, вместе взятые, не могут «похвастаться» и десятой долей такого сомнительного «вклада» в развал станы, как Турчинов. Сергей прекрасно помнил телетрансляций первых заседаний Верховной рады после того, как произошло то, что потом люди, совершившие кровавый переворот в стране, цинично назовут «Революцией достоинства». Было совершенно понятно, что жители Крыма, Донбасского региона, вся русскоязычная часть населения Украины, не примут с восторгом тот факт, что власть в стране захватили националисты-бендеровны, которые по поводу и без повода с оголтелой ненавистью относятся ко всему русскому. Сергей понимал, что сейчас, едва ли не главным вопросом должно быть не только поднятие экономики и выход из полунищенского существования, которое царило стране, но и нужно было сделать все, чтобы русскоязычная часть Украины не отмахнулась от диктатуры ребят с оселедцами на головах. Сергей с ужасом смотрел шокирующие его кадры, когда тупые отморозки подгоняли грузовики, цепляли к ним трос и валили на землю памятники. Их, эти памятники, воздвигали отцы и деды нынешних шароварных ребят. Можно по-разному смотреть на эти памятники, но однозначно одно: не ты их ставил, не тебе его и убирать! Тем более не демонтировать, а валить и разрушать таким варварским способом! Сергею прекрасно помнилось, как был осквернен памятник на центральной площади его родного Херсона. Когда местные жители, женщины и дети, взявшись за руки, сотворили некую живую цепочку вокруг постамента, умоляли бендеровцев не трогать памятник. «Мы здесь жили, живем и нам здесь жить! – Уверяли они. – Мы сами будем решать, что нам делать с нашими памятниками!» Но приехавшие с западной Украины бандиты и мерзавцы, которых непонятно почему называли «активистами», поверив в свою вседозволенность, не слушали их. Отталкивая всех они таки обмотали длинным тросом памятник, подцепили концы троса к форкопу Камаза, и свалили архитектурное творение на землю… Женщины плакали, их мужья от бессилия сжимали кулаки…
Сергей понимал, что в том же Крыму или в Донецком регионе, к шароварным ребятам с оселедцами на головах не будут относиться столь либерально. Что найдутся отчаянные мужчины, которые возьмут в руки оружие и будут косить это бендеровское быдло, чтобы их ручонки больше не тянулись к тому, к чему не имеют никакого отношения. Было совершенно понятно, что к Крыму и Донбассу нужно не только не совать рыло со своими бендеровским идеями, а и дать им максимально большие полномочия русского языка и прочие преференции!
Но именно полный запрет на всей территории Украины русского языка и стал главным и самым оголтелым требованием президента Турчинова на его новой должности! «Как же так, – задыхался от возмущения Сергей. – Даже я, далёкий от политики человек, сидя в своем провинциальном Херсоне, далеко от Киева, понимаю, что это катастрофа! Что тот же Крым точно не потерпит такого отношения к себе! Неужели же они там в Киеве, в Верховной раде, не понимают этого?! Ведь так мы сто процентов потеряем Крым! Сто процентов!!!»
Увы, провинциал