муж расторг накопительный договор с банком. С этого времени он регулярно снимал деньги со счёта. Когда накоплений не осталось, он взял ссуду в пять тысяч евро, которую всё ещё не вернул. Год назад ваш муж был здесь и обязался погасить долг, но с тех пор мы о нём ничего не слышали. Именно поэтому подготовлено письмо: вам необходимо срочно оплатить ссуду и проценты по ней.
Ингрид откинулась на спинку сиденья старенькой машины и сидела, не шевелясь, – в такой же застывшей позе, как тогда, в сбербанке, с трудом улавливая смысл происходящего. Единственное, что она поняла в тот серый хмурый день из сказанного банковским служащим, – она осталась без денег. Совсем. Без единого цента. Муж пропил все совместно накопленные за долгие годы тяжёлой работы несчастные несколько тысяч евро, усугубив положение долгами, отдавать которые теперь придется ей. Как остановить снежный ком долгов – она не знала. Счёт из похоронного бюро, лежащий тогда в сумочке, показался монстром, разинувшим огромную смердящую пасть, готовым проглотить её…
Оглушённая новостью вдова не помнила, как доехала до дома. Очнулась она оттого, что кто-то теребил её за плечи и что-то говорил. До неё донеслось, как сквозь вату:
– Мама, что случилось? Тебе плохо? Почему ты лежишь одетая? Что означает это письмо?
– Сынок, – несчастная женщина тяжело поднялась с постели, на которую упала в беспамятстве, – ваш отец меня обокрал. Он пропил деньги, которые мы по крохам собирали всю жизнь. Мне теперь нечем заплатить за похороны, не на что купить хлеба. Пока я оформлю бумаги на получение пенсии, пройдёт месяца три, не меньше, за это время можно умереть с голода. Как жить дальше?
На кровати сидела враз постаревшая на двадцать лет женщина с потухшим взглядом и дрожащими руками. Слёзы катились у неё из глаз, плечи сжались и опустились от горя. Молодой мужчина стоял рядом с кроватью, на которой сидела сгорбившаяся мать и молча сжимал кулаки.
– Мама, не переживай, – тихо произнёс он. – У тебя есть сыновья, мы позаботимся о тебе. Пойдём, я помогу снять пальто и переодеться, потом мы попьём чаю.
От предательского удара Ингрид отходила почти год. Не зная, как изгнать из себя ненависть к обокравшему её мужу, она каждый день уходила из дома. Дойдя до конца асфальтовой дороги, она сворачивала на тропинку, ведущую к небольшому лесу. Забравшись глубже в чащу, Ингрид прислонялась спиной к какому-нибудь дереву, обнимала его руками и начинала кричать. Она кричала то протяжно, до остановки дыхания, то коротко, с перерывами, то выла, как раненое животное. Криками она пыталась освободиться от грызущего её изнутри страшного чувства ненависти к человеку, с которым вместе прожила больше сорока лет. Эту злость ей было больше не на кого выплеснуть, некому отомстить за потерянное доверие. Обидчик и предатель умер, оставил в наследство долги, которые молча копил, продолжая транжирить деньги в пивных. Так он выразил жене признательность за многолетнюю поддержку, любовь, заботу и терпение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст