ка, двоюродный брат, был младше на два года. Ну сущий ребёнок, – по-взрослому снисходительно улыбался Лёсик. Вот и вчера пришлось повозиться с ним на замысловатом пути к причалу. Каждый скользкий камень на берегу знали наизусть. Где пролезть под забором, где перепрыгнуть, где затаиться. Сначала удирать от портовых собак, потом от хромого и, наверное, поэтому злого сторожа с квадратиком усов под носом. А на пирсе уже моряки, они добрые. Семилетний Лёсик, вспоминая вчерашние приключения, опять замечтался. Городок на берегу моря продувался малосольными ветрами круглый год. А улочка, на которой они жили, настолько близко подходила к берегу, что шум прибоя слышался почти всё время. Особенно ночью. Около детсада, куда ещё недавно водили Лёсика, высилась огромная бронзовая скульптура: рыбаки в волнах добывают белугу. Рыбина была здоровенная, в два человеческих и в четыре детских роста.
В те времена чёрной икры на Азове добывалось много. Дети её ненавидели. Солёная и невкусная. Ведь куда лучше пломбир за двадцать копеек, особенно шоколадный. В магазине Гофмана, куда Алексея посылали за молоком и хлебом, не было этого, странно любимого взрослыми, кушанья. Дети думали, что магазин называли в честь сказочника. Оказалось, по фамилии завмага. Завмаг этот был какой-то могущественный среди взрослых авторитет. Других деталей Лёсик не понимал, да и не особо интересовался. Сказано к Гофману – ну и айда босиком по тёплой грунтовой дороге. Возможно, икры в магазинчике не было потому, что она шла на экспорт. В старших классах Алексей уже понимал, что спустя тридцать лет после войны людям нужнее были многоэтажки, заводы и санатории. Тем не менее, бабушка на свою скромную воспитательскую пенсию нет-нет, да и покупала пол-литровую банку малосольной зернистой, за пятьдесят рублей, у рыбаков из-за высокого портового забора. Не то, чтобы дед Коля с бабушкой были какими-то богачами. Бабушка после войны до самой пенсии и даже больше работала в интернате для детишек-сирот. У неё-то и своих детей было шестеро, и всё равно вдобавок чужих растила. Впрочем, какие же они чужие.
Дед учил Лёсика плавать, рыбачить, играть в шахматы и смотреть футбол. Это теперь Лёсик понимал, что надо болеть вместе с дедом за «Динамо» Тбилиси. А когда был маленький, спрашивал во время футбола у взрослых: где тут наши, а где немцы. Хотя вся улица была за «Шахтёр» или киевское «Динамо», дед болел за команду из города, где они с бабушкой познакомились в сорок четвёртом. Прямо в госпитале, куда дед Коля попал после тяжёлого ранения. Ну тогда, конечно, совсем не дед. Молодой неунывающий парень из таёжного посёлка.
Обычно у всех детей по две бабушки, – уже знал Лёсик. Но не всегда по два деда. Потому что один, а то и оба, могли оказаться погибшими на войне. Вторая бабушка Лёсика жила в деревне. Там было много удивительного и необычного. Огромная русская печь, как в сказке про Емелю. Необычный говор, смесь русского и украинского. А ещё корова с огромными очами и тёлка. Тёлку звали Лютка.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.