е дыхание бриза. Тьма вокруг меня треснула вспышками красного света. Красное разрослось и заполнило собой весь мир.
Я открыл глаза. Было позднее утро или ранний вечер. Солнце ярким пятном пробивалось сквозь голубую ткань над моей головой. Прямо у ног морские волны набегали на песчаный берег и откатывались назад. Едва заметный ветерок с моря совсем не охлаждал. Я попытался поднять руку. Ничего не получилось. Попытался повернуть голову на право. Получилось, но с трудом. Причем это простое движение вызвало приступ головной боли и отдышку. Я поморщился. А когда снова открыл глаза, увидел идущую до горизонта линию песчаного пляжа. С одной стороны пляж ограничивался синей полосой моря, с другой – зеленой стеной буйной тропической растительности. Под лучами солнца песок казался ослепительным и резал глаза. Я несколько раз моргнул и посмотрел налево. Та же бесконечная линия пляжа, то же море, те же джунгли. Словно зеркальное отражение. Хотя нет. Там, где синяя полоса моря почти смыкалось с зеленью, виднелось что-то темное. Я прищурился. Судя по всему, небольшое бунгало, но на таком расстоянии разобрать было невозможно. Ветерок с моря снова коснулся лица. Капелька пота пробежала вниз по виску, вызвав ощущение легкого зуда. Я опять попытался поднять руку. На этот раз, кажется, получилось. Кончик указательного пальца коснулся виска и потер зудящее место.
– Вы, наверное, хотите пить?
Я скорее ощутил, чем услышал сливающийся с шелестом набегающих волн женский голос.
– Да – не задумываясь сказал я, и действительно понял, что хочу. Губы сделались сухими, в горле запершило.
За спиной что-то мелодично звякнуло, и с правой стороны подкатился небольшой столик, какие используют в отелях для доставки обедов в номера. На ослепительно сверкающем на солнце подносе стояло большое блюдо, доверху набитое идеально ровными кубиками льда. Рядом, большой стеклянный кувшин с ярко-оранжевым соком. Чуть дальше за ним, также во льду, запотевший от холода, несмотря на жару, пузатый графинчик с прозрачной жидкостью, и рядом с ним другой графинчик, на этот раз с содержимым переливающейся всеми цветами янтаря.
– Можно воды, – осипшим голосом попросил я.
– Пожалуйста! – нежным звоном кубиков льда, ударяющихся о стекло, отозвался женский голос.
В поле моего зрения появилась тонкая рука с высоким запотевшим бокалом. Я, не отрываясь выпил почти половину несмотря на то, что от ледяной воды заломило зубы.
– Вам легче?
– Да. Спасибо.
Мне действительно стало легче. Ослепительно белый песок уже не так резал глаза, зудящее ощущение в районе виска исчезло. Я медленно допил оставшуюся воду. Кусочек льда коснулся языка оставив приятное онемение на самом кончике. Даже легкий бриз с моря теперь казался прохладным. Я чуть повернулся, поставил бокал на столик и наконец посмотрел на официантку. Это была молодая женщина очень красивая и очень, как бы это сказать, белокожая для палящего утреннего солнца. И она не была официанткой. Ее одежда скорее напоминала медицинскую униформу, правда чересчур открытую, но это было, наверное, вполне естественно при такой жаре. Я чуть приподнялся и, сделав небольшое усилие, повернулся, выглянув из-за спинки кресла, в котором сидел. Позади была все та же зеленая стена тропического леса. Небольшое бунгало уютно вписалось в пространство между двумя склонившимися пальмами у самой границы деревьев и песчаного пляжа. От бунгало к морю вела изгибающаяся дорожка, вымощенная крупной пористой плиткой. Границу дорожки отмечали выглядывающие из песка круглые фонарики, которые, судя по всему, светились ночью. Перед бунгало, слева от дорожки, был большой бассейн. Солнечные блики от него падали на темную стену бунгало и на пальмы. Просто рай.
В горле опять запершило.
– Простите, где я?
Женщина бросила в бокал новую порцию льда и наполнила его из кувшина янтарной жидкостью.
– Вы не помните?
– Нет.
– Не волнуйтесь.
Прохладный бокал снова оказался в моей руке. Я машинально поднес его к губам и сделал большой глоток. Горло опалило ледяным огнем. От неожиданности перехватило дыхание.
– Jamison сказала женщина – Вы же предпочитаете Jamison?
Я сделал большой вдох. Привкус виски на языке был терпким и неуместным для окружающей жары. Но по рукам и ногам пробежала тонизирующая волна жидкого огня. Я понял, что могу свободно двигаться, но почему-то, облегчения это не принесло.
Я встал. В ноги впились миллионы мелких иголок. Кажется, я слишком долго сидел. Долго? Как долго? От быстрого подъема закружилась голова. Перед глазами поплыли темные пятна.
–– Я болен?
–– В некотором смысле, – ответила женщина. Ее глаза смотрели на меня внимательно, словно изучая, – Вы можете стоять?
– Да… Кажется, да.
– А идти?
Покалывание в ногах постепенно сошло на нет.
Я сделал шаг вперед. Правая стопа погрузилась в песок, находящийся вне пределов тени от голубого тента. Несмотря на раннее утро песок оказался раскаленным от солнца.